Генерал Родимцев. Прошедший три войны

Южной точкой нашей поездки был городок Саранда у границы с Грецией. Когда мы вышли на морскую набережную, отец показал мне на большой гористый остров, который находился очень близко, так, что были видны отдельные дома и машины на дорогах, и сказал: «Это остров Корфу». К тому времени я уже был неплохо знаком с географией, любил рассматривать атласы, которых у отца всегда было много, и успел посмотреть недавно вышедшие фильмы «Адмирал Ушаков» и «Корабли штурмуют бастионы», из которых хорошо уяснил, какую роль сыграл остров Корфу в истории русского флота. Я стоял и смотрел на этот большой, утопающий в зелени, переливающийся огнями остров и не мог поверить, что нахожусь в таком историческом месте. На мой наивный вопрос, а можно ли нам туда, отец ответил: «Это греческий остров, нам туда нельзя». Больше я вопросов про Корфу не задавал. Я даже представить не мог, что когда-нибудь окажусь по ту сторону пролива.

Спустя 55 лет после этого разговора с отцом мы с моей женой Ирой приехали на Корфу на отдых по турпутевке. Я смотрел, теперь с другого берега, на Албанию и на Саранду. На той стороне не было видно никакого движения, а по вечерам было мало огней. Я стоял на острове, история которого так богата великими событиями, даже по греческим меркам, и вспоминал нашу с отцом поездку, беседы у моря и почему-то было очень грустно. И оттого, что на том берегу мало чего изменилось, и еще потому, что я никогда уже не поменяю еще раз берега. Потому, что там не будет рядом отца.

Самым приятным временем года в Албании для меня было лето. Мы выезжали к морю, где жили в одноэтажном домике на песчаном берегу неподалеку от Дурреса. Рядом жили и семьи других советских специалистов. В отсутствие кондиционеров от жары спасало море, около которого мы, дети, проводили почти все время. Но и в доме, построенном с учетом местного климата, было в основном прохладно. На берегу сохранились приметы недавней войны: полузасыпанные песком бетонные доты, разрушенные строения. Иногда попадались, если покопаться в песке, и другие военные артефакты – гильзы, проржавевшая колючая проволока, обрывки проводов и т. п. Однажды мы ушли далеко от жилья, а когда вернулись, кто-то из взрослых отчитал нас и велел нам находиться ближе к домам и не рыться в земле, объяснив, что могут быть мины. Это слово мы хорошо понимали, и я благодарю судьбу, что с нами ничего не случилось.

Но не всегда все было мирно и безмятежно. Однажды ночью за отцом прислали машину, он быстро собрался и уехал, велев нам не выходить из дома и держаться подальше от окон. А вскоре раздались громкие частые залпы. Стреляла зенитная батарея, располагавшаяся, как оказалось, неподалеку, за приморским шоссе, о существовании которой мы и не подозревали. Я, конечно, подсматривал в окно и видел, как несколько прожекторов шарили своими лучами по небу и по морю, по которому сновали катера, тоже с включенными прожекторами. Стрельба зенитной батареи, а также со стороны моря долго не прекращалась. Все это было не только необычно, но от грохота содрогался наш домик, а моя мама, как настоящая офицерская жена, сложила в чемодан самые необходимые вещи, на всякий случай, если придется срочно уезжать.

Наутро мы узнали у отца, что прилетали самолеты-нарушители, их отогнали, можно не волноваться. Отец, как всегда, был немногословен в том, что касалось службы, тем более в моем присутствии, возможно, маме он рассказывал о событиях той ночи подробнее. Но от знакомых мальчишек, наших и албанских – а мальчишки везде одинаковые, они всегда в курсе событий – я узнал, что были не только самолеты, но и иностранные катера, навстречу которым вышли албанские моряки, и все это вылилось в небольшое морское сражение. Хорошо помню, что стрельба на суше и на море повторилась еще несколько раз.

То, что происходило на границах Албании в те годы – нарушения воздушного пространства самолетами, появление чужих кораблей в ее водах, полеты воздушных шаров-шпионов, имело место и на границах других социалистических стран. Это называлось «холодной войной».

Но самым главным в нашем пребывании в Албании являлась, разумеется, работа отца. Комфортный дом, в котором мы жили, официальные приемы, встречи с руководством страны – это всего лишь внешний фон трудной повседневной деятельности. Обязанности, которые исполнял главный военный советник, требовали установления хороших рабочих контактов с военным командованием албанской армии. И отцу удалось повести себя так, что он не просто сработался с министром обороны Албании Бекиром Балуку, но они стали добрыми друзьями.