Генерал Скала и сиротка (СИ)

— Прошу прощения, — охранник, к которому обратился до этого Скала, неуверенно поправил пышный плюмаж. — Вам одну комнату или разные?

— В одну, конечно, — ответил Форсмот. Уголки его губ отчего-то прыгали. — Никогда раньше не декламировал даме, которая в это время подкрепляется, но придется попробовать. И, я полагаюсь на вашу честь, лаэры. Несмотря на… приличное времяпровождение, не хотелось бы, чтобы пошли глупые слухи. Поэтому, если вдруг будут спрашивать, прошу вас, отвечайте, что мы гуляем в саду.

Скалу тут же уверили, что во дворце никто не обращает внимание на такие мелочи, нашего ухода не заметят но, на всякий случай, нас, конечно, прикроют А комнат свободных поблизости осталось лишь две — гостевой дневной альков с кроватью и библиотека. Где изволите предаваться поэзии и еде?

Я решительно выбрала библиотеку, после чего мы выскользнули из зала в сопровождении моего знакомого рыжего стража. А второй невозмутимо остался в дверях, прикрывая спины. И мне, кажется, на нас действительно никто не обратил внимания.

— Как все изменилось за время моего отсутствия, — хмыкнул Форсмот. — Более десятка комнат этажа вдруг заняты в самом начале танцев и задолго до театрального выступления. Некоторые девичьи костюмы настолько откровенны, что можно увидеть подвязки. Мне показалось или у стены я видел целующуюся парочку?

— Не показалось. У нас и правда многое изменилось, — тихо ответил паренек.

ГЛАВА 46. Мне нужно посмотреть твою звезду. Покажешь?

Мачеха утверждала, что хорошо воспитанная юная лэра ест как птичка. Поклюет кашки, пощипает фруктов — и сыта. А если вдруг захочет перекусить — тихонько полакомится сладостями в собственной комнате.

И одно время я тоже в это свято верила. Мне было лет девять, когда Камалия серьезно взялась за «милую падчерицу»: учила языкам, танцам, травничеству и даже немного лекарскому искусству — всему, что, по ее мнению, должна уметь джунгарская девушка из хорошей семьи. Она была очаровательно убедительна. Папа сказал, чтобы я ее слушалась. Поэтому я сначала позволила смять себя как тесто и едва не оказалась запеченной.

Но активация искр требует постоянной подпитки. И через месяц моими скулами можно было резать бумагу, а руки стали настолько тонки и слабы, что перестали держать тренировочный меч.

Первые дни Гектор возмущенно пыхтел, но выдержал он недолго. Через неделю случился первый скандал, потому что лэр Пиру злонамерено пытался проникнуть на женскую половину для разговора с Ее Сиятельством герцогиней. «Сиятельство» сначала отказала ему в визите, потом все же приняла и поговорили они на тонах, весьма и весьма далеких от сдержанности. В итоге они так и не договорились.

Тогда Гектор отправился на доклад к моему отцу, откуда бы изгнан. Наставник пытался меня подкармливать, но я заупрямилась, не желая сходить с дороги самосовершенствования.

Через месяц, когда я едва таскала ноги, в замковом саду мне встретились двое неизвестных мальчишек. Они сначала предложили мне поиграть, на что я быстро купилась, так как игр мне в это время сильно не хватало. Но уже через пару минут нахалы обнаружили мою уязвимость и принялись смеяться, называя меня квашней и червяком. Догнать и проучить я их не смогла. И, когда вернулась к себе в комнату, уставшая, измазанная в траве, земле, с красными щеками и поджатыми губами, Гектор сказал:

— Это потому, что ты не ешь. Силу нужно кормить.

С тех пор я кормлю силу. Не перекармливая, а ровно столько, чтобы ощущать себя здоровой и бодрой. Правда после возвращения прежних привычек питания мачеха высказала мне свое недовольство, но видеться мы стали реже, расписание трещало по швам после добавления обязательных занятий для наследницы, таких как экономика, каллиграфия и прочее. Времени на танцы, вышивку и болтовню почти не осталось. И Камалия потихоньку перестала быть для меня авторитетом.

А мальчишек, которые оказались сыновьями заезжего купца, я больше никогда не видела. Гектор признался, что ни о чем с ними не договаривался, лишь разрешил им поиграть в саду во время моей прогулки. Экий хитрец…

Сегодня я не ела ни крошки с самого утра и, учитывая наступившее время обеда, порядком оголодала. Поэтому уселась за стол и благосклонно наблюдала за суетой двух служанок, ловко расставляющих блюда. Когда они закончили и тихо выскользнули в коридор, я кивнула рыжему стражу, дождалась, когда он закроет дверь с внешней стороны и принялась раскручивать салфетку. Стараясь это делать не слишком быстро.

— Лэр Форсмот… — так я и не поняла, как к нему лучше обращаться. Вечно путаюсь.

— Мы ведем не публичную беседу, поэтому Ульрих. И можно на ты.

Он ходил по комнате и с любопытством изучал книжные шкафы, расположенные небольшими рядами. В пальцах Форсмот покручивал невесть откуда взявшуюся незажженную сигару и вообще выглядел на редкость расслабленно для человека, которого удерживают в Алмазном чуть ли не насильно.