«Генерал Сорви-Голова». «Попаданец» против Британской Империи

И вновь расчеты, расчеты, расчеты… Любая, даже маленькая война, прежде чем начать поглощать людские жизни, питается деньгами, и даже получив свое любимое лакомство – человеческую кровь, она про деньги не забывает. Финансы нужны в первую, вторую и все последующие очереди. Нанять бойцов – нужны деньги, необходимо закупить лошадей и боеприпасы – и вновь без них не обойтись. А фураж? А продовольствие? И помимо этого есть еще куча иных вопросов, решение которых без денег невозможно.

Напольные куранты невозмутимо отбивали час за часом, на столе давно остыл так и не съеденный завтрак, а Родс и его помощник, превратившись в живые арифмометры, считали, считали, считали…

Когда раздался вежливый стук в дверь, Родс, недовольный тем, что кто-то смеет отрывать его от работы, возмущенно дернул острым подбородком, но увидев человека, застывшего в дверном проеме, улыбнулся.

На пороге кабинета стоял невысокий, не более пяти футов трех дюймов, белый мужчина, одетый неброско, скорее, даже скромно. Короткая оливкового цвета куртка. Широкий оружейный пояс с тяжелой даже на вид кобурой. Оливковые, в тон куртке, брюки заправлены в высокие кожаные сапоги. На голове стетсон с высокой тульей.

Из-за худощавого телосложения человека можно было бы принять за подростка, если бы не его светлые, с небольшой рыжиной усы на обветренном, загорелом лице, да цепкий взгляд серо-голубых глаз, привыкших смотреть в узкую прорезь винтовочного прицела. Взгляд человека, отнявшего не одну жизнь.

– Фредерик! Мальчик мой! Ты как никогда вовремя! – Встав из-за стола, Родс, раскинув руки в приветственном жесте, шагнул навстречу визитеру.– Прости, что прервал твой отдых, но Капской колонии и мне лично нужна твоя помощь.

– Какие могут быть обиды между старыми друзьями! – улыбнулся Бернхем.– Вы ведь знаете, Сесил, что и в радости, и в беде можете на меня рассчитывать. Однако глядя на ваш,– Бернхем отвесил короткий поклон секретарю,– и ваш усталый вид, я прихожу к выводу, что радостью сегодня и не пахнет.

– К сожалению, ты прав, Фредерик.– Родс в очередной раз наполнил свой стакан из уже изрядно опустевшей бутылки. Оглянувшись на Бернхема, он чуть виновато улыбнулся: – Памятуя о твоей нелюбви к алкоголю, тебе бренди не предлагаю.

Собираясь с мыслями, хозяин Капской колонии неторопливо цедил крепкое спиртное, словно воду. Отставив пустой стакан, Родс внимательно взглянул на разведчика:

– Не буду вдаваться в долгие рассуждения о том, что приличествует джентльмену, а что нет, и скажу тебе прямо – мне нужна жизнь одного человека, если эту раскрашенную гориллу можно назвать человеком.

– Я так понимаю, сэр, речь идет о каком-то племенном вожде, возомнившем о себе невесть что,– понимающе кивнул Бернхем.– Осталось только сказать, кто же этот недоумок и почему вам необходима именно моя помощь.

– Это Матонга,– поморщившись, словно речь шла о конском помете, выплюнул Родс.– Он уже собрал столько воинов, что в силах устроить резню почище, чем гугеноты Варфоломеевской ночью, и сейчас пытается заключить союз с матабеле. А стоит нам собрать более-менее подходящее для его разгрома ополчение, так буры начнут вопить, как резаные. После рейда Джеймсона они на любой лязг затвора с нашей стороны готовы ответить полноценным залпом. Так что выход только один – ты должен добраться до Матонги и прикончить мерзавца прежде, чем он развяжет войну. На мой взгляд, жизнь одного, а пусть даже и сотни дикарей, невеликая цена за возможность спокойно жить и работать. Вот только сделать это будет непросто – за Матонгой стоят десять тысяч не самых плохих в Африке бойцов, и больше трети из них вооружены винтовками. Я понимаю – это тяжелая задача, да и сама работенка дурно пахнет, но пойми, Фредерик, это тоже – Бремя Белого Человека…

– Здорово сказано,– одобрительно кивнул скаут.– Надо будет запомнить – Бремя Белого Человека. Умеете вы, мистер Родс, красиво говорить… А насчет Матонги – не сомневайтесь, если вопрос стоит таким образом – его не станет. Это хорошее дело можно сделать для любого человека, а подлость – только для друга. Ну, а мои взгляды на дикарей по-прежнему ничем от ваших не отличаются.

– Вот и славно! – обрадованно улыбнулся Родс.– Я рад, что мы понимаем друг друга, как встарь. Честно говоря, я все же не был до конца уверен, что ты возьмешься за это дело: все же убийство на войне и убийство в мирное время – это, как ни крути, два несколько различных убийства. А про великое Бремя Белых – это вовсе не я придумал, а Киплинг. Вот, послушай:

Неси это гордое Бремя —
Родных сыновей пошли
На службу тебе подвластным
Народам на край земли —
На каторгу ради угрюмых,
Мятущихся дикарей,
Наполовину бесов,
Наполовину людей…

– Хорошие стишата, вернусь – обязательно почитаю,– мягко улыбнулся Бернхем.– Но о высоком искусстве и попозже можно поболтать, а нынче лучше о деле. Как вы себе представляете данное предприятие? Это я сейчас о Матонге.