Генерал СС

Наконец платформа опустела, а поезд заполнился. Люди сидели на багажных полках, стояли плотными рядами в коридорах. Черно-белую свинью изловили и заперли в туалете вместе с теленком и шестью важного вида гусями. Куры были повсюду, под сиденьями, на сиденьях, на головах и коленях у людей. Полицейских оттеснили, и поезд тронулся, не дожидаясь, когда начальник поезда подаст свисток. Он бежал по платформе рядом с поездом, раскрасневшийся, вопящий, а мы высовывались из окон и выкрикивали непристойности. В конце концов какой-то добрый крестьянин открыл дверь последнего вагона и втащил его внутрь.

— Жаль, — заметил Барселона, закрывая окно. — Мне это очень нравилось.

Порта взглянул на него.

— Слышал ты о Манфреде Катценмайере? — спросил он, сгоняя с колен кудахтавшую курицу.

— Нет, — ответил Барселона. — А должен был бы?

— Не обязательно… Мне напомнил о нем этот отстававший от поезда болван-начальник.

— А что? С Манфредом Катценмайером случилось то же самое?

— Да, это своего рода человек-легенда. Прошлую войну он начинал капитаном-артиллеристом, только в первом же бою перепутал ящики, вместо артиллерийских гранат взял ручные, чем вызвал невообразимый хаос, когда понадобилось открыть огонь по французам. Поэтому его перевели на транспорт. Решили, что там особого вреда причинить он не сможет.

— Сейчас его бы расстреляли, — заметил я.

— Очень может быть, — согласился Порта. — В конце концов так оно и случилось… Когда Адольф пришел к власти, в армию очень требовались люди, и туда брали любого придурка, какой вызовется добровольцем — взяли в том числе и Катценмайера. Сам напросился на свою же голову. Он уже зарекомендовал себя круглым идиотом… В общем, поставили его начальником поезда. Он не имел никакого понятия о поездах, но решили, что раз водить их не ему, это неважно. На всех станциях, где он останавливался, его терпеть не могли. Вечно орал на всех, находил недостатки. Придирался к любому пустяку… Когда я впервые увидел его, он походил на поле одуванчиков. Вырядился в особый мундир, весь обшитый желтой тесьмой… В те дни у него было прозвище Король сортиров. Он взял за правило справлять большую нужду в определенные часы. Дважды в день, после завтрака и перед ужином. Офицеров и солдат заставлял делать то же самое. Отправлял их в сортир по расписанию и засекал время. Давал три минуты тридцать секунд, два листка бумаги, и помоги Бог тому, кто хотел скрыться…

— А что с поездом? — спросил Барселона, подавив зевок.

— При чем здесь поезд?

— Просто я думал, ты рассказываешь о нем.

— Ладно, ладно, дойду до этого, — сказал Порта, раздраженный, как всегда, когда его торопили. — Дай время.

— Ну, и что случилось? — спросил Барселона.

— Ну, и однажды он отстал от поезда. По своей идиотской вине. Они остановились на какой-то маленькой станции по ту сторону Донца. Не знаю, как она называлась, не имеет значения. Какой-то городишко, где никогда ничего не происходит. Словом, там вечно стоял, опершись на метлу, старик девяноста с лишним лет, смотрел, как проходят поезда. Ему кто-то дал эту метлу еще в двадцать втором году и велел не выпускать ее из рук — чтобы занять его чем-то полезным. Понимаете, о чем я? В такой стране, как Россия, нельзя, чтобы люди стояли, ничего не делая. И с того времени старик стоял там, никому не мешая. Повидал там всех — конницу Врангеля, революционных матросов, казаков, когда те подняли восстание, видел немцев в четырнадцатом году… в этом возрасте ему было плевать на всякое начальство. Он знал, что все начальники, в сущности, одинаковы, только носят разную форму. Наслушался, как они все орали… Да здравствует царь! Да здравствует Ленин! Да здравствует Кайзер! Да здравствует Россия! Да здравствует Германия! Ура революции! Долой революцию! Ура…

— Значит, поезд ушел без него? — спросил Барселона.

Порта бросил свирепый взгляд.

— Не без него! Без Катценмайера!

— Да-да, — кивнул Барселона. — Конечно.