Генерал СС

— На вашем месте я бы не болтался здесь долго. Русские, похоже, могут распознать офицера за километр. Вчера тут погиб один генерал, потому что зашел далеко вперед.

— Вот как? — нервозно произнес Эйке.

Он оставил пулеметчика и шел дальше, пока его не остановил молодой лейтенант со старческим лицом и спросил, что он делает.

— Просто смотрю, — холодно ответил Эйке. — Фюрер ждет от меня доклада.

— Отлично. — Лейтенант схватил его и бесцеремонно втащил в блиндаж. — В таком случае, может, скажете ему, что мои солдаты стараются сражаться с противником на пустой желудок. Горячей пищи не было больше недели! Как от них ожидать побед, если они не получают своего пайка?

— Вряд ли это вопрос для фюрера, — ответил Эйке. — Я удивляюсь, что офицер вашего ранга не может сам разобраться с пайком. Предлагаю заняться начальником полевой кухни. Возможно, этот человек крадет.

— Полевая кухня! — Молодой лейтенант со старческим лицом хрипло рассмеялся. — Мои солдаты не видели ее так давно, что забыли, как она выглядит!

Эйке потер лоб.

— Мне трудно поверить этому, лейтенант. Как вы питаетесь, если у вас нет полевой кухни?

Лейтенант подался вперед, приблизив серое, морщинистое лицо к лицу Эйке.

— Охотимся. Убиваем. А если нет времени идти на охоту, сидим голодными.

— Возмутительно! — Эйке повернулся и щелкнул пальцами одному из своих людей. — Гратволь! Запиши! Позаботься, чтобы дела здесь привели в порядок. — И снова обратился к лейтенанту. — Виновные в таком положении дел будут расстреляны, могу вас в этом уверить.

— Огромное спасибо, — сказал лейтенант. — Это большая помощь.

Тут в блиндаж вбежал унтер-офицер и оттолкнул Эйке с дороги.

— Противник атакует!

Лейтенант схватил автомат, несколько гранат и бросился наружу, унтер-офицер — следом. Эйке и его люди остались одни, дрожа в покинутом блиндаже. Такой войны они еще не видели. Сидя на корточках, прикрыв голову руками, они прислушивались в ужасе к свисту пуль, разрывам снарядов, громким выстрелам тяжелых орудий. Наверху и вокруг них шла непрерывная, беспорядочная деятельность. Люди бегали, пригибались, падали. Сапоги топали по убитому снегу. Проезжали тяжелые машины. Раздавались свистки и крики. Эйке не представлял, что происходит, он был способен лишь сжиматься в комок и ждать результата[57].

Атака была отбита. Молодой лейтенант вернулся в блиндаж и расстелил на полу карту, не обращая внимания на Эйке. Обергруппенфюрер с важным видом откашлялся.

— Вы в силах удержать эту позицию, лейтенант?

— Что?

Лейтенант поднял взгляд, увидел Эйке и нахмурился. Было ясно, что он совершенно о нем забыл. Стал вспоминать, и морщины на его лбу медленно разглаживались.

— Даже не знаю, обергруппенфюрер. Возможно, нет, но будем держаться, сколько сможем. Война, разумеется, уже кончена, но мы можем умереть в бою точно так же, как и другим образом.

Эйке высокомерно вскинул голову.

— Я мог бы расстрелять вас за это, лейтенант! Война никоим образом не кончена.

Лейтенант пожал плечами.

— Это звучит точно так же, как заявление фюрера, что мы воюем со страной недоразвитых дикарей… Вздор, нелепость! Бред сумасшедшего! Почему он сам не прилетит сюда и не посмотрит?

Один за другим прозвучали три выстрела. Молодой лейтенант камнем упал на пол, смяв карту. Эйке спрятал револьвер и жестом велел своим людям следовать за ним. Они вышли из блиндажа, не оглядываясь.

Инспекция продолжилась в Девятом танковом полку. Эйке потребовал к себе повара.

— Унтер-офицер, я слышал, что солдаты здесь полуголодные. Что можете сказать на этот счет?

Повар пожал плечами.

— Дайте мне продуктов, я сварганю что-нибудь. Без них ничего не приготовишь, так ведь?

— А полевая кухня? — спросил Эйке. — Как вы можете воевать без полевой кухни?

— Понятия не имею, — ответил повар. — Но у нас ее нет.

— И как же вы кормите людей?

— Главным образом отправляем команды для реквизиции. Стреляем лошадей и прочих животных. Из конины получается очень питательная тушенка. Для этого, само собой, конину нужно раздобыть. Найти лошадей сейчас нелегко.

— А когда не удается прибрать к рукам лошадь? — саркастически спросил Эйке. — Тогда что едите? Снегирей?

— Пока что нет. Когда нет ничего другого, едим печень.

— Печень? — удивленно переспросил Эйке. — Где вы ее берете?

Повар с сожалением посмотрел на него.

— Человеческую печень… из трупов. Очень вкусная, вы бы поразились. Хороший кусок обжаренной печени…

Эйке вышел на нетвердых ногах, прижимая ко рту платок. Больше он не заговаривал о полевых кухнях. Солдаты в Сталинграде стали каннибалами…

— Почему не идете в атаку? — крикнул он пожилому майору, схватив его за руку, чтобы привлечь внимание к себе.

Майор смерил его мрачным взглядом налитых кровью глаз.

— Куда идти?

— Куда угодно, черт бы вас побрал! Мне надоело видеть, как люди слоняются в ожидании, когда придут русские и перебьют их!