Генерал Власов: Русские и немцы между Гитлером и Сталиным

Как материал обвинения фигурировало также и удостоверение о награде, подписанное начальником всех добровольческих отрядов, генералом Кёстрингом. В нем было сказано: «От имени Фюрера Власов награждается медалью второго класса «за храбрость».» Такого рода грамота могла существовать. Но хотеть наградить Власова медалью второго класса — даже не орденом — было бы издевательством, и это было бы им, конечно, отвергнуто.

Обвинением были представлены также и листовки. Большинство из них было изготовлено без личного участия Власова. Но были и такие, которые он сам составил. Они содержали его программу и объясняли основы его выступления против советского режима.

К документам обвинения в первую очередь причислялся и Пражский Манифест. Он предлагал новый государственный строй с исключением коммунистов и капиталистов. «Без коммунистов» было равно богохульству, так как коммунизм является предпосылкой для существования советской республики и гарантией будущего рая на земле. Такой отказ был особенно опасным, поскольку он является самым сокровенным желанием почти каждого советского гражданина, и оно сводится к тому, чтобы жить не под давлением коммунистической партии.

Конечно, и Русская Освободительная Армия (РОА) была пунктом обвинения. Она была — так сказано в протоколе — армией военных «преступников и головорезов», которые против их воли голодом, угрозами и другими мерами были в нее загнаны.

Высокое число русских оказавшихся на немецкой стороне, опровергает судебную версию: 5,2 миллиона военнопленных, из которых 2 миллиона умерло, и которые сдавались немцам без сопротивления, не считая нескольких миллионов «остарбейтеров».

Еще в то время, когда генерал Власов сражался в рядах Красной армии, уже создавались разные боевые отряды, как например, части РННА или РОНА, возникавшие под флагом «свобода для России». Для многих немецких военных было поражающим впечатлением, когда русское население встречало их как освободителей.

В военной истории такого числа перебежчиков никогда не было. Мотивы для этого были многообразные. Само собой разумеется, что тут были и ловкачи, рассчитывавшие на более милостивую судьбу. Но большинство добровольцев знало, что если они вступят в эту армию, то будут врагами советского режима, врагами Сталина со всеми связанными с этим последствиями. Они испытывали такую глубокую ненависть к советскому режиму, что были готовы принять на себя полную ответственность за это. Эта ненависть оправдывалась их личной судьбой или судьбой их родителей и родных. Вступая в РОА, они надеялись найти пути для изгнания мучителей русского народа.

Из многих случаев, которые могут подтвердить такого рода настроения, особенно сохранившихся в моей памяти, я хотел бы здесь упомянуть об одном. Дело касается одного добровольца РОА, с которым я подружился. Он отпустил окладистую бороду, очевидно, чтобы изменить свою внешность, и поэтому по-русски назывался «борода».

Он рассказал мне: «Мне сейчас 33 года, и я 15 лет моей жизни провел за колючей проволокой. В 18 лет меня осудили на каторжные работы в Сибири, хотя я не знал за собой ни одного антисоветского проступка. Оттуда я в начале войны был переведен в армию в штрафной батальон… Наша главная задача состояла в очищении минных полей. А это — все равно, что командировка на тот свет! Вы можете себе представить, что моим самым сильным желанием было попасть как можно скорее в немецкий плен, так как я отнюдь не чувствовал долга сражаться за родину и за «благодетеля всех трудящихся» Иосифа Сталина. В плену я попал в лагерь в Норвегии и там опять сидел за колючей проволокой. Голод и лишения были в порядке дня. При первой возможности я просил перевести меня во власовскую армию. Мне повезло, меня приняли и зачислили во Вторую дивизию. Теперь я в плену у американцев, и мне угрожает выдача в Советский Союз. Вы меня поймете, что живым я по такому пути не пойду…»

Мне известна дальнейшая судьба этого человека. При первой выдаче из лагеря военнопленных в Платтлинге он вскрыл себе артерию на левом запястье при помощи бритвенного лезвия.

«Бороду» американские солдаты перевезли в военный лазарет в Штраубинге, и там его вылечили. Вскоре после его возвращения в лагерь пленных последовала вторая массовая выдача. «Борода» повторил свою попытку покончить с собой, но еще на железнодорожной станции он был временно перевязан американскими санитарами и погружен в товарный поезд, который находился под охраной советских солдат. Обязательная норма должна была быть выполнена. Я предполагаю, что «Борода» в поезде сорвал повязку и истек кровью. Такая судьба не является исключением. Многие предпочитали смерть выдаче.