Генералиссимус

В результате этих переговоров в Москве было подписано соглашение "О консультациях по внешнеполитическим вопросам".

Вроде бы обо всем договорились, но в каком настроении уезжали югославские гости, свидетельствует такая фраза Джиласа: "На заре нас отвезли на Внуковский аэродром и безо всяких почестей впихнули в самолет".

В соответствующей тональности был проинформирован и Тито о проходивших переговорах. Тито постоянно подталкивали на конфликт со Сталиным, да и сам югославский лидер был не только строптивый, но и амбициозный человек.

Позднее, уже в Е974 году, Тито на вопрос: "Какое для вас решение было более трудным - решение о тяжелой борьбе против Гитлера в годы войны или позднее, в связи с позицией Сталина?" - признался: "Решение о начале борьбы против Гитлера не было трудным. Мы обязаны были принять его. Принять решение в связи с позицией Сталина было гораздо тяжелее, поскольку мне, как дисциплинированному коммунисту-интернационалисту, было трудно пойти на такой шаг. Однако тогда я принял бесповоротное решение. И это стало переломом. Это было решение начать борьбу за то, чтобы не подчиниться диктату Сталина".

Это решение Иосип Броз Тито начал осуществлять с заседания Политбюро I марта 1948 года, на котором был заслушан отчет югославских представителей, вернувшихся из Москвы.

Итоги обмена мнениями подвел И. Тито:

- У Югославии нет разногласий с СССР в сфере внешней политики. Вопрос касается единства партии. Наша сила - в единстве воли и действий... Югославия подтвердила свой путь к социализму. Русские по-иному смотрят на свою роль. На вопрос надо смотреть с идеологической точки зрения. Правы мы или они? Мы правы. Они иначе смотрят на национальный вопрос, чем мы. Было бы ошибкой соблюдать коммунистическую дисциплину, если это в ущерб какой-либо новой концепции... Мы не пешки на шахматной доске. Пока не прояснится, как выкристаллизовывается вся ситуация, федерация неосуществима... Мы должны ориентироваться только на собственные силы.

Участник этого заседания - министр финансов, член Политбюро ЦК КПЮ, Генеральный секретарь Народного фронта ФНРЮ С. Жуйович, будучи несогласным с подобным курсом, тайно проинформировал посла СССР в ФНРЮ А. И. Лаврентьева о характере состоявшегося на заседании Политбюро ЦК КПЮ обсуждения вопросов.

Жуйович и в дальнейшем регулярно информировал советского посла о всех решениях Тито и югославского правительства; суть происходящего сводилась к тому, что идет стремление оторваться от Советского Союза, и даже началось охаивание положения в СССР. В Югославии проявлялись недружественные отношения к советским специалистам, им не доверяли, ограничили доступ даже к техническим документам на совместных стройках.

Как и следовало ожидать, Сталин резко отреагировал на такие выпады, он приказал отозвать из Югославии советских специалистов от министерств черной металлургии, цветной, химической промышленности, здравоохранения и даже военных советников. Это был уже полный разрыв.

Состоялся обмен несколькими письмами, которые только углубляли разногласия. 9 мая на пленуме ЦК КПЮ, после обсуждения создавшегося положения, было принято послание за подписью И. Б. Тито и Э. Карделя:

"Товарищам И. В. Сталину и В. М. Молотову.

Получили ваше письмо от 4 мая 1948 года. Излишне писать, насколько и это письмо произвело на нас тяжкое впечатление. Оно убедило нас в том, что напрасны все наши попытки доказать даже с помощью фактов, что все обвинения против нас - результат неправильного информирования...

Мы хотим ликвидировать вопрос и на деле доказать, что обвинения против нас несправедливы, то есть что мы настойчиво строим социализм и остаемся верными Советскому Союзу, остаемся верными учению Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. Будущее покажет, как и прошлое уже показало, что мы добьемся того, что вам обещаем".

На этом же пленуме было одобрено сообщение комиссии, изучившей поведение С. Жуйовича и А. Хебранга, оба они были выведены из состава ЦК КПЮ и исключены из рядов партии. Указом Президиума Народной скупщины Югославии С. Жуйо-вич был освобожден от обязанностей министра финансов, а А. Хебранг - министра легкой промышленности.

Джилас в мемуарах пишет: "Вопрос об арестах С. Жуйовича и А. Хебранга в ЦК не обсуждался. Тито сам принял такое решение".

Конфликт перерос в громкий скандал.

Сталин, узнав об аресте С. Жуйовича и А. Хебранга, поручил 9 июня 1948 года В. М. Молотову передать И. Б. Тито следующее:

"ЦК ВКП(б) стало известно, что югославское правительство объявило Хебранга и Жуйовича изменниками и предателями родины. Мы это понимаем так, что Политбюро ЦК КПЮ намерено ликвидировать их физически. ЦК ВКП(б) заявляет, что если Политбюро ЦК КПЮ осуществит этот свой замысел, то ЦК ВКП(б) будет считать Политбюро ЦК КПЮ уголовными убийцами. ЦК ВКП(б) требует, чтобы расследование дела Хебранга и Жуйовича о так называемой неправильной информации ЦК ВКП(б) происходило с участием представителей ЦК ВКП(б). Ждем немедленного ответа".

На такого рода беспрецедентный запрос ЦК КПЮ направил 18 июня в Москву ответ следующего содержания: