Генералиссимус Суворов

Его армия медленно, черепашьим шагом двигалась от Ольвиополя к Дунаю.

Суворов, получив вчера вечером письмо принца, решил выждать посмотреть, что будет дальше: ведь ему нужно наблюдать не только за Фокшанами, но и за Галацем - неизвестно, куда повернет визирь.

Суворов лежал и думал: что-то будет? Ему вдруг показалось, что к дому подъехали. Он приподнял голову. Так и есть: в сенях вестовой Ванюшка говорил с кем-то.

Дверь осторожно приоткрылась - выглянуло курносое лицо казака.

– Ну, входи, входи!-сказал Суворов.-Кого там бог несет?

– Тот самый австрийский офицер, ваше высокопревосходительство.

– Пусть входит.

Суворов, худой и желтый, сел на постели, вытирая полотенцем мокрый лоб и шею.

В комнату вошел уже знакомый Суворову по Фокшанам высокий длиннолицый майор Траутмансдорф. Плащ майора был весь забрызган грязью. Лицо лоснилось от пота - видимо, майор хорошо гнал коня.

Траутмансдорф уже знал повадки генерала Сувара и без удивления смотрел на его солдатскую постель, на простой полотняный мундир.

Сегодня генерал-аншеф выглядел особенно плохо - был очень худ. На его посеревшем, изможденном лице живым огнем горели только глаза. И от этого хилого, казалось - немощного старичка весь австрийский корпус ждал помощи, ждал спасения.

– Ну что, где визирь? - не дожидаясь доклада, быстро спросил Суворов.

– Идет на Фокшаны, ваше высокопревосходительство. Уже в шестнадцати верстах от нас. Назавтра ждем боя, - ответил майор, подавая Суворову письмо принца. Пот еще сильнее прошиб Суворова: значит, он напрасно прождал весь сегодняшний день! Он, Суворов, в первый раз в жизни промедлил, опоздал!

Опираясь о стенку, Суворов встал на ноги. Письмо принца дрожало в его ослабевших от лихорадки пальцах. Суворов не стал читать, что пишет Кобургский.

– Писать некогда. Передайте принцу - выступаем немедленно! - твердо сказал Суворов.

Траутмансдорф не стал терять времени,- он надел треуголку, козырнул генерал-аншефу и скрылся за дверью: принц Кобургский с нетерпением ждал его возвращения.

…В полночь семитысячный корпус Суворова выступил в поход.

Ночь была темная, все небо покрыли тучи. Накрапывал дождь. Он шел тихий, но упорный и грозил перейти в обложной.

Впереди Стародубовского карабинерного ехал, ссутулившись, генерал Суворов.

Начинался очередной приступ. Суворова трясло под тонким плащом. Но он, казалось, не замечал лихорадки. Суворова беспокоило другое: он зря прождал целые сутки. Если визирь догадается немедленно атаковать австрийцев, союзники погибли.

Успеет ли он соединиться с принцем, чтобы спасти и австрийцев и себя от поражения?

II

Целую ночь с небольшими перерывами лил дождь. Стояла непроглядная темень - все небо заволокло тучами. Идти становилось с каждой верстой все труднее: и без того скверную дорогу совершенно размыло. В темноте спотыкались, попадали в колдобины, рытвины, ямы. Пехотинцы шли мокрые, забрызганные грязью по пояс. Плащи давно промокли, с касок за шею стекала вода.

Только под утро дождь немного утих. День вставал пасмурный, неприветливый, не похожий на обычный в Молдавии ясный сентябрьский день.

Юго-западный ветер - "средиземный", как называли жители,- продолжал без устали гнать низкие, тяжелые тучи.

– Ежели до полудня ветер не переменится, тогда дождь будет до самой полуночи, - сумрачно заметил Огнев.

И действительно, когда после небольшого роздыха тронулись дальше, то не успели пообветриться плащи, как снова полил дождь. Так, под дождем, переходили реку Бырлад.

Зыбин, оправившийся от раны, полученной при Фокшанах, по-всегдашнему веселый, уронил полушутя:

– Сказывают, еще одну реку переходить будем.

– А уж теперь хоть десяток - мокрей не станешь! ответил Башилов.

– В самом деле будем переходить, - сказал Огнев.

– А какую, дяденька? - спросил кто-то из молодых солдат. - Серёт.

Кругом рассмеялись.

– Ну и прозванье! Лучшего ничего придумать не могли! - смеялся Зыбин.

– А знаешь, Илья Миколаевич, - обратился Башилов к Огневу,- у нас помещик был - ёрник, не приведи господи! Вот он выселил на пустошь мужиков и прозвал эти выселки, да так, что не всякий мужик скажет. А про баб и говорить нечего - соромились называть, откудова они. Так бывало в селе, на ярмарке парни и пристанут к девкам из выселок: откуда вы, девчата? Смеху было!…

– Серёт, кажись, большая река, ее вброд не перейдешь,- заметил Воронов.

– Австрияк нам понтон сготовит,- сказал Зыбин.

– Он те наготовит! - улыбнулся Огнев. Все ждали перехода через Серет, все знали: от Серета до австрийского лагеря несколько часов ходьбы.

Перед походом генерал Суворов сказал солдатам:

– Понатужьтесь, ребятушки, поспешим! А то басурман побьет нашего союзника. Их сто тысяч, а у принца и двадцати не наберется. Но коли мы подоспеем, вызволим!

И вот слушались любимого генерала, спешили. Шли так, что почти, не отставали от конницы.

Было три часа пополудни, когда в стороне блеснула река. Колонна остановилась. Все оживились. Думали: вот уже переходят карабинеры, скоро и мы. Но случилось невероятное - войска, свернув в сторону, пошли прочь от реки. Тотчас же по рядам пронеслось.

– Моста нет.

– Австрияк понтонов не навел.