Генералиссимус Суворов

– Вон же мазанки есть, - продолжал Прошка, оглядываясь. - Кто в них живет?

– Офицеры да генералы, - ответил Ванюшка.

– Наш-то главнее их всех. Они, молодые, в тепле, а он, старик, шестьдесят годов, и в холоду… Сымай живо палатку!

Прохор сложил палатку на телегу, туда же взвалил сено и поехал прямо к ближайшей мазанке. Она показалась ему неплохой - в ее крохотных окошечках каким-то чудом уцелели тусклые стекла.

– Кто здесь живет, братец? - спросил Прошка у солдата, рубившего возле мазанки тростник.

Прохор глянул и подумал: "Ну и сторонка, прости господи, -то навозом топят, то тростником!"

– Их высокоблагородие майор князь Друцкой-Соколинской, - не без важности ответил солдат.

Прошка невольно улыбнулся - экий чин, подумаешь!

– Ну, так вот, братец, собирайся немедля и съезжай! - сказал он, слезая с телеги.

Княжеский денщик так и застыл от удивления с тесаком в руке.

– Здесь будет жить сам его сиятельство граф генерал-аншеф Ляксандра Васильевич Суворов-Рымникской, понял? - отчеканил Прошка и стал спокойно закуривать трубку.-А ну, ребятки, подсобите парню уложиться!- кивнул он фурлейту и ехидно улыбавшемуся Ванюшке.

Княжеский денщик даже не возражал - так подействовала на него эта спокойная уверенность Прошки.

– Ничего, - как бы оправдывался он, - мы вон в тую мазанку переберемся. Там наш секунд-майор Юрковский живет. Давеча квартермистр приезжал, сказывал, много войска придет и здеся какой-то принц Хистальский будет жить. Так пусть лучше свой, русский, живет! Печка тут справная, вьюшки только нет. Я крышку от манерки пристроил. И тростнику я вам, дяденька, оставлю…- заискивающе тараторил княжеский денщик.

Мазанка была не бог весть что, но все-таки в ней - стол, лавка, печь. Все же не на ветру, не на морозе.

Прошка знал, что Александр Васильевич осерчает на него за этот переход. Если бы не штурм, Суворов в мазанке все равно не ужился бы, но сейчас ему не будет времени вникать во все. Не за этим ходить.

Так оно и вышло: Александр Васильевич сначала сильно напустился на Прошку - да как ты смел, да кто тебе велел? Но Прошка только сопел носом. А потом поставил на стол горшок щей и сказал:

– Кушайте лучше - столько дней без горячего.

И Суворов уселся обедать.

Не успел он отобедать, как стали приходить генералы - длинноносый хитрый Рибас, красавец Платов и старый знакомый - генерал Кутузов.

Суворов поехал вместе с ними смотреть крепость - как всегда, не доверял никаким планам, все хотел проверить сам.

Прошка тоже пошел посмотреть поближе на Измаил - издалека чернели его высокие стены и каменные бастионы. Прошка не подошел к крепости так близко, как Суворов со своей свитой. По генералам даже начали стрелять с крепости из ружей.

"И чего, прости господи, лезть на рожон? Вот, неровен час, подстрелят! - недовольно думал он, с тревогой следя за белой канифасной курткой Суворова.- Еще не хватало, чтоб басурманы ударили по ним из пушки!"

Но турки, видимо, не придавали никакого значения этой небольшой группе - чем могла она угрожать Измаилу? Турки даже перестали стрелять по Суворову из ружей. Его маленькая каска с зеленой бахромой продолжала мелькать почти под крепостными стенами. Суворов показывал, куда должны быть направлены атакующие колонны.

А Прошка не приблизился и на пушечный выстрел.

"Береженого и бог бережет. И отсюда увижу", - думал он.

Прошка остановился у расположения какого-то полка мушкатеров и внимательно разглядывал турецкую твердыню. Отсюда ее стены, кое-где обшитые камнем, были еще выше, Чём казались издалека. Прошка только качал головой.

– Вот так крепость! Одно слово - неприступная.

– Что, дяденька, глядишь, каков пирожок, по нашим ли зубам? - весело спросил у него какой-то солдат.

– Стены-то, стены! - качал головой Прошка.- А пушек сколько!

– Стены, никак, четыре сажени, - словоохотливо сообщил мушкатер.

– А ты почем знаешь, что четыре? - спросил Прошка.

– У нас в полку лестницы делают.

– А под стенами что, ров? - расспрашивал Прошка.

– Кабы ров, а то, дяденька, настоящая река: шесть сажен ширины да глубины, сказывают, пять.

– Ишь ты, проклятущая! - вырвалось у Прошки.

VI

Хатенка была маленькая - от порога до красного угла едва семь шагов. Суворов ходил и думал.

Ждать больше нечего. Войска Павла Потемкина вернулись все. Его богатыри, апшеронцы и фанагорпйцы, пришли вчера из Бырлада, с маркитантами. Батареи насыпаны, лестницы и фашины для штурма делают в каждом полку. К вечеру окончат рыть ров и насыпать такой же четырехсаженный вал, как в Измаиле. Ночью сегодня Суворов покажет солдатам, как забрасывать фашинником ров, как приставлять лестницы и лезть на вал, Пора слать измаильскому сераскеру письмо Потемкина с предложением сдать крепость.

Суворов улыбнулся, вспомнив, какую приписку сделал светлейший в конце своего письма к туркам:

"К исполнению назначен храбрый генерал граф Александр Суворов-Рымникский".

Суворова турки хорошо знают. "Топал-паша" надолго останется у них в памяти!

Александр Васильевич шагнул к столу, присел и, взяв бумагу, написал: