Генеральная проверка

«…В этот тяжелый для нас момент, — будет вспоминать позднее Иван Михайлов, — со стороны села Живовцы показался Лопушанский отряд под командованием Георгия Дамянова. Этот отряд появился точно так же, как когда-то в решающий момент боев на Шипке пришел на помощь болгарам генерал Радецкий… У лопушанцев был один легкий пулемет, но во время боя он оказался неисправным…

В строю шли и члены Лопушанского революционного комитета, во главе с Гаврилом Геновым. С прибытием такого подкрепления настроение у повстанцев поднялось, и было решено без всякого промедления атаковать врага. Развернувшись в цепь, свыше тысячи повстанцев с криками «ура» неудержимым вихрем понеслись к городу.

Мужественный натиск повстанцев не мог не оказать сильного психологического воздействия на солдат противника. Они дрогнули и начали отступать. На улицах города завязались ожесточенные рукопашные схватки. Особенно упорным был бой за церковь, у каменной ограды которой героически погибли несколько наших товарищей. К семи часам вечера город и вокзал вновь оказались в наших руках. Большинство солдат, в том числе и раненный в голову командир отряда капитан Попов, попали в плен. Мы захватили орудие, которое сейчас находится в Музее революции, четыре тяжелых пулемета, свыше трехсот винтовок, много патронов и снарядов. Солдатам было предложено перейти на сторону восставших, а тем, кто не пожелает, разойтись по домам. Часть их присоединилась к повстанцам…»

Так завершилось повторное взятие города Фердинанда.

Начальник врачанского окружного управления доносил в экстренной шифротелеграмме генералу Русеву:

«Отряд в составе шестидесяти солдат при одном орудии, посланный на Фердинанд, захвачен противником в плен. Орудие нацелено на Берковицу».

В тот же час, не теряя времени, Русев и Вылков приказали Шуменскому гарнизону немедленно выступить туда, где коммунисты захватили в плен роту полковника Пазова.

Мы не знаем, как пережили это повторное взятие города протоиерей Йордан и его смиренные гости — иеромонах Антим и флорентинский попик, но догадаться можно. Известно только, что десять лет спустя протоиерей написал книжку в назидание молодому поколению, «чтобы не играли с огнем», и поведал в ней с болью, с огорчением: