Генеральная проверка

«…Среди ночи, часов в двенадцать, когда я уже спал, будят меня мировой судья Ленков с прихожанином Атанасом Бодурским: «Вставай, отче, наш дом поджигают!» Судья был нашим квартирантом. Он боялся, что не успеет вещи вынести, — расскажет потом отец Йордан. — Я быстро встал и оделся. Глядь — город весь осветился от горящих домов коммунистов. Приходский священник всегда с мирянами — и в радости и в горе. Мы втроем, я, мировой судья Ленков и собственник дома Атанас Бодурский, пошли в общинное управление. Там были офицеры и местное начальство: кмет, околийский начальник и другие. Я попросил офицера иметь в виду, что это мировой судья, что мы умоляем не поджигать дом, поскольку это дом не коммуниста Георгия Русинова, а его тестя — деда Атанаса, который не имеет ничего общего с коммунистами.

— В этом доме ночевали Георгий Димитров и Васил Коларов, — ответил мне офицер. — Это они раздули пламя во всем этом крае, а зять этого старца воюет против нас, убивает офицеров и солдат. Дом поджечь! Дайте судье двух солдат, пусть вынесут вещи…

Мурашки побежали у меня по телу. Нечего мне было сказать, тем более что и священники приняли участие в этой революции…

Утром в пятницу был отдан приказ: всему мужскому населению в возрасте старше 19 лет явиться на базарную площадь!

Начали мы выходить и строиться на площади по четыре в ряд. Самыми первыми стояли трое священников. Военные патрули обыскивали дома, чтобы найти укрывающихся от ареста.

Офицер Харлаков выступил с речью:

— Граждане, я обладаю неограниченными правами и властью для подавления этого бунта против государства! Берегитесь! И не вздумайте пытаться провести меня! Пусть каждый получит по заслугам! Всем местным жителям выйти из строя, иным остаться на месте!

Мы, горожане, отделились от негорожан. Все иногородние были арестованы. Позже проводилось расследование, чтобы выяснить, почему они находились в это время в городе.

Нам, горожанам, приказали: каждому, кто принимал участие в этом мятеже против государства, сделать десять шагов вперед! Попробуй не выйти! Выстроена целая рота с винтовками на изготовку, со штыками.

Около половины людей вышли вперед и построились по четыре в ряд.

— Значит, вы — почти все коммунисты?

Их били долго, особенно учителей, чиновников и тех, кто принимал участие в боях с правительственными войсками.

Избитые благодарили бы бога, если бы можно было отделаться только побоями.

Всех иногородних и тех, кто принимал участие в мятеже, арестовали. Среди арестованных оказался и священник Михаил Иванов, которого обвинили в том, что его сыновья принимали участие в мятеже и сбежали в Сербию…»