Генеральный конструктор Павел Сухой

«Су-7Б пришел на смену МиГ-15, которыми несколько лет был вооружен наш полк. Это был совершенно новый самолет с большим диапазоном применения, о чем говорит само его название — истребитель-бомбардировщик.

Изучив особенности самолета, летчики полюбили его, с удовольствием пилотировали на нем. На большом диапазоне скоростей выполняли сложный пилотаж. В боевом применении этому самолету в ту пору не было равных».

Инспектором ВВС округа по технике пилотирования был тогда подполковник Владимир Александрович Шаталов. Человек большой эрудиции и летчик высокого класса, он быстро освоил самолет, много на нем летал. Бывая в полку, обязательно поднимался на «семерке» в небо и выполнял самые сложные фигуры высшего пилотажа.

Потом он ушел в отряд космонавтов. Бывшие его однополчане гордятся этим.

Часто приезжал в полк командующий авиацией округа генерал П. С. Кутахов. Ему нравился самолет и как командующему, и как летчику. Пилотировал Су-7Б он мастерски.

Больше года шли войсковые испытания самолета. У строевых летчиков накопился опыт. Они внесли ценные предложения по совершенствованию самолета.

Было обнаружено, что крепление пушек не всегда выдерживало больше 100 выстрелов. Инженер полка по вооружению предложил изменить конструкцию этого крепления. Представитель КБ поначалу не соглашался. Дело дошло до Сухого. Ознакомившись с предложением инженера полка, он утвердил новое крепление пушек».

В связи с этим вспоминаются слова К. А. Курьянского, работающего в КБ более сорока лет:

«У Павла Осиповича был ум «гибкого» конструктора. Если для уже принятой конструкции вдруг появлялось новое, лучшее решение, он принимал его, несмотря на возражения и доводы о том, что чертежи на первый вариант подписаны и сданы. В ответ на это он как-то даже сказал, указывая на конструктора, предложившего новое решение:

— Он поумнел за это время, а вот вы — нет.

Но бывали ситуации, когда не по вине КБ новый вариант невозможно было провести в жизнь. И тогда Павел Осипович очень тяжело переживал.

«Консерватизм победил», — с горечью говорил он».

Как бы тщательно ни испытывался опытный экземпляр самолета, только массовая эксплуатация его показывает все хорошее, что в него заложено, и вскрывает недостатки, которые он таит в себе до поры до времени.

Это прекрасно понимал Павел Осипович. И он много внимания уделял вопросам эксплуатации самолетов, поступивших на вооружение частей ВВС и ПВО. По его инициативе в КБ был создан отдел эксплуатации, который представлял генерального конструктора в войсковых частях.

Генеральный конструктор тщательно анализировал всю поступавшую к нему через этот отдел информацию о работе самолетов, определял главное направление доводки машины. Он интересовался всем, что делалось для повышения безопасности полетов у нас в стране и за рубежом.

Несмотря на занятость и не ахти какое здоровье (возраст давал о себе знать), Павел Осипович находил время и возможность выезжать в строевые части, участвовать в конференциях, на месте выслушивать критические замечания и пожелания и чутко реагировать на них.

Он был исключительно обязателен по отношению к людям, которые летали на его самолетах.

Тем, кто много бывал в строевых частях и привозил интересную информацию оттуда, дорога в кабинет к Сухому была всегда открыта.

Расспрашивая о результатах поездок, внимательно выслушивал предложения инженеров и техников; особенно чутко относился он к предложениям летчиков строевых частей.

Павел Осипович очень ценил людей, пришедших в конструкторское бюро непосредственно из строевых частей, советовался с ними. Один из ветеранов отдела эксплуатации, бывший главный инженер крупного авиационного подразделения М. А. Уфимцев вспоминает, как после поступления в КБ Павел Осипович вызвал его к себе и долго расспрашивал об особенностях эксплуатации самолетов в строю, о трудностях и пожеланиях летчиков. После окончания беседы Павел Осипович поблагодарил его и пригласил заходить в любое время.

После каждого происшествия, имевшего место в частях, независимо от его причины вырабатывались и оперативно реализовывались новые конструктивные решения, уточнялась эксплуатационная документация.

…Выполнив задание в зоне пилотирования, полковник Яковлев снижался в направлении аэродрома, когда неожиданно загорелась лампочка топливомера «остаток 500». «Непонятно, — подумал летчик, — ведь для полной заправки это слишком рано, может, какая-нибудь неисправность?» Однако лампочка продолжала устойчиво гореть, и летчик запросил посадку с прямой, не заходя на круг.

Руководитель полетов, старый и очень опытный пилот, услышав такую просьбу, тоже немало удивился, так как, по расчетам, топлива должно было хватить еще на такое же время полета. Об этом он сердито сказал летчику, добавив: «Полоса занята, сделай еще кружок, наверное, неисправна сигнализация».

Указание руководителя полетов — нерушимый закон в авиации, и летчик продолжал полет.

Двигатель работал устойчиво, показания приборов — в норме, и только лампочка продолжала предательски гореть.