Генеральный секретарь ЦК КПСС, первый президент СССР Михаил Сергеевич Горбачёв

Межнациональные конфликты вели к формированию массовых национальных движений. В 1987 году в Нагорном Карабахе (Азербайджанская ССР) массовые волнения армян, составляющих большинство населения этой автономной области, потребовали передать Карабах в состав Армянской ССР. Обещание союзных властей «рассмотреть» вопрос воспринято как согласие удовлетворить эти требования. Все это привело к расправам азербайджанцев над армянами в Сумгаите (АзССР). Партийный аппарат обеих республик не только не препятствовал межнациональному конфликту, но сам активно участвовал в создании национальных движений. Горбачёв отдал приказ ввести в Сумгаит войска и объявить там комендантский час.

На фоне карабахского конфликта и бессилия союзных властей в мае 1988 года созданы народные фронты в Латвии, Литве, Эстонии. Если вначале они выступали «в поддержку перестройки», то уже через несколько месяцев объявили своей конечной целью выход из состава СССР. Наиболее массовым и радикальным стал «Саюдис» (Литва). Вскоре под давлением народных фронтов Верховные Советы прибалтийских республик приняли решение о провозглашении национальных языков государственными. Требование ввести родной язык в государственные и учебные заведения звучало на Украине, в Белоруссии, Молдавии. В республиках Закавказья обострились межнациональные отношения не только между республиками, но и внутри них (между грузинами и абхазами, грузинами и осетинами и т. д.). В среднеазиатских республиках возникла угроза проникновения извне исламского фундаментализма. В Якутии, Татарии, Башкирии набирали силу движения, участники которых требовали предоставления этим автономным республикам союзных прав. Лидеры национальных движений, стремясь обеспечить себе массовую поддержку, делали особый упор на то, что их республики и народы «кормят Россию» и союзный Центр. Это вселяло в сознание людей мысль о том, что их процветание может быть обеспечено лишь в результате выхода из состава СССР. Партийная верхушка в республиках увидела исключительную возможность обеспечить себе быструю карьеру и благосостояние, а главное, свободу от Москвы.

Михаил Сергеевич медлил с принятием решений о выходе из «национального тупика». Лидер литовских сепаратистов В. Ландсбергис в апреле 1990 года в интервью английской газете Daily Mail заявил: «Запад должен понять, что Горбачёв сам позволил сложиться нашей ситуации. Он в течение двух лет наблюдал за ростом нашего движения за независимость. Он мог бы остановить его в любой момент… Но он его не остановил». Ситуация постепенно начинала выходить из-под контроля.

Непредсказуемые и очень плохие для страны события стали происходить все чаще и чаще. Этих «черных лебедей» с каждым днем становилось все больше: 31 августа 1986 года затонул круизный лайнер «Адмирал Нахимов». Жертв было огромное число. За Чернобылем следовало землетрясение в Ленинакане. Вся система власти вышла из нормального состояния и казалось, что движется в никуда. Колоссального напряжения в работе, концентрации сил и средств потребовала чернобыльская катастрофа. Горбачёв собрал членов Политбюро и секретарей ЦК и сообщил об этом несчастье. Раскрепостившиеся журналисты вовсю «мочили» Горбачёва, перекладывая на него всю вину за случившиеся трагедии.

Непреодолимым для Горбачёва оказался «бунт Ельцина». Ельцин сознательно шел на развязывание публичного конфликта. В «бунте Ельцина» хотя и преобладали личностные факторы и мотивы, но уже просматривались контуры нарождавшейся левой оппозиции с ее лозунгами радикальных реформ.

Отношение Горбачёва к Ельцину с самого начала было сдержанным – велика разница в стиле работы и поведении этих явных заложников истории. Михаил Сергеевич, напоровшись на безаппеляционность суждений Ельцина, отсутствие комплексов, рефлексий и сомнений, авторитарность в методах руководства, жесткость в практических действиях, все же пытался урезонить его. Жестоко – как умели и еще могли – «не наказывать», но нашла коса на камень. Михаил Сергеевич, отмечает бывший секретарь Б. Н. Ельцина Лев Суханов, «вполне мог бы “сослать” Бориса Николаевича в какую-нибудь тьмутаракань послом, где уже нет никаких шансов на политическое выживание». «Но здесь Горбачёв настоял, чтобы оставить его в столице, не выводить из состава ЦК, и назначил на министерскую должность – первого заместителя председателя Госстроя». «Такой должности в Госстрое не было, и ее “придумали” специально для Ельцина». Более того, как пишет B. C. Павлов, за Б. Н. Ельциным сохранили все привилегии кандидата в члены Политбюро. А. Н. Яковлев писал: «У меня лично складывалось впечатление, что Михаил Сергеевич готовил для Ельцина более высокое положение в партии».

«Феномен Ельцина» подхватила публицистика. Он пользовался в массах славой опального политика, пострадавшего «за правду». Отправной точкой в открытом конфликте между Горбачёвым и Ельциным стала XIX Всесоюзная партийная конференция КПСС (июнь – июль 1988 года).

Ново-Огарёво. Перед встречей с Бушем-старшим.