Генеральша и её куклы

— Он хороший, пушистый, белый… Самый белый и самый пушистый. Скажите ему об этом. Не стесняйтесь говорить приятные слова, хвалить, восхищаться.

Марта закрыла глаза, гладила котика по спинке и с трудом выдавливала из себя такие непривычные для неё слова: «ты мой котик… ты добрый… ты ласковый…».

Ей подпевал целый женский хор:

— Тебе повезло! Мы все тебе завидуем!

Под конец Марта внимательно посмотрела на котика, чмокнула его в нос и спросила:

— А можно я его с собой заберу?

— Берите на здоровье, только не сегодня, а когда закончим с вами заниматься, и пусть он у вас сидит на самом видном месте. Как только вам захочется обругать какого-то мужчину, вы взгляните на него и вспомните все те слова, которые здесь произносили.

С Майей долго не могли подобрать подходящую игрушку. Она говорила:

— Нет, он у меня симпатичный, а это что за уродина? Нет, и этот не годится, он какой-то неказистый.

Наконец выбрали яркого, сине–красно–жёлтого попугая, посадили на спинку стула.

— Похож?

— Похож…

— Ну и что мы ему скажем?

Майя смотрела на попугая с укоризной и только вздыхала.

— Давайте я! – с готовностью предложила Марта.

— Нет, пусть она сама, а вам лучше помолчать.

Майя начала неуверенно, останавливаясь после каждой фразы, словно ожидая, что её сейчас перебьют, не дадут договорить.

— Больше ты ко мне ходить не будешь… Больше я тебя не пущу, хватит…

— Молодец, правильно! – поддакивали девушки. –Пусть катится колбаской по Малой Спасской, обойдёмся! Подумаешь, цаца выискалась, дипломат хренов! Да у нас таких, как он, навалом на пляже загорает!

— А если ты все-таки явишься, я скажу… я скажу…

Вдруг она села на место и расплакалась.

— Ты чего? – наклонилась к ней Марта.

— Нет, девочки, я не смогу. Я его, наверное, люблю все-таки.

Попугай клюнул носом и свалился со стула.

Когда стали расходиться, Инна попросила даму из полумрака задержаться. У неё даже закралось подозрение, не конкурентка ли это какая разнюхивает, что тут и как.

В сущности, никто ведь здесь, в провинции, не знает толком, что это такое – психоанализ, упражняются, кто во что горазд, как, собственно, и сама Инна, читавшая, конечно, и Фрейда, и Юнга, но одно дело – читать, и совсем другое – практиковать самостоятельно. Она отдавала себе отчёт в том, что все её занятия, так называемые «сеансы» — чистой воды профанация, и боялась только одного – нарваться на пациентку, которая это поймёт и захочет её разоблачить.

Они перешли в кухню и просидели за чаем и разговором ещё часа два. И «новенькая» рассказала, что давно хотела познакомиться с профессиональным психоаналитиком, и вот приятельница подсказала, где есть такой кабинет, и она нарочно пошла пешком, чтобы продумать по пути все свои вопросы. И вот она шла и проговаривала их про себя, и пока дошла, сама же мысленно на них и ответила, так что вроде и необходимость отпала, а поприсутствовать решила так, из чистого любопытства.

— Ну, и как вам?

— Если честно, не очень.

— Почему?

— Я себе это немножко по–другому представляла. И потом, мне не нравятся групповые занятия, хотя я знаю, что это теперь модно. Лично я бы предпочла общаться один на один.

Через неделю она снова пришла, и в этот, второй её приход Инна многое о ней узнала и сделала для себя вывод, что она все же нуждается в помощи, но уговорить её заняться всерьёз не смогла. Времени нет, не до того и вообще: спасение утопающих – дело рук самих утопающих. На какое-то время она исчезла, потом снова появилась, и они несколько раз общались, но наедине, такое было её условие. Постепенно и сама Инна стала рассказывать ей про свою жизнь, тоже не слишком удачно сложившуюся, и уже Мирослава анализировала Иннины проблемы и советовала, как поступить, так что было не понять, кто из них к кому ходит и кто кому психоаналитик.

И вот на днях она позвонила, но приехать не захотела, а предложила встретиться на нейтральной территории, у парикмахерской.

— Так что, собственно, вы хотите узнать? – Инна смотрела на гостей с тревогой, ожидая какой-то неприятности.

Оказалось, ничего такого, чего она не могла бы рассказать без риска для своей профессиональной репутации. Всего лишь – зачем они встречались в то утро в кафе, о чём говорили, не сообщала ли Мирослава о каких-то своих планах на тот день и куда она направилась из кафе.