Генеральша. Love story

За дверью снова стояли трое коричневых, на этот раз другие. Один – с блестящим треугольником на рукаве, судя по всему, старший по званию. Он нетерпеливым жестом отстранил Ингу с дороги, вошел и указал на выползшую из комнаты Варю.

– Затонская Варвара Михайловна?

У него в руках был Варин паспорт. Она поспешно кивнула.

– Где Роман Затонский?

Варя опешила. Она не ждала, что ее будут спрашивать об этом.

Офицер истолковал ее молчание как нежелание говорить.

– Я спрашиваю, где он? Нам известно, что генерал Затонский около недели назад прибыл в Энск. Где твой муж, дерьмо и моча?

– Он… он умер, – выдавила Варя. Ей и так было тяжело, а теперь они заставляли ее вспоминать об этом.

– Да ну? – саркастически переспросил офицер. – Здоровый мужчина – бац, и умер в течение недели?

– Он погиб.

– Н-да? В рядах защитников Энска его не было. Машинка задавила?

Варю коробил его откровенно издевательский тон. Разве можно вот так говорить об умершем? Впрочем, она уже начинала понимать, что от этих коричневых можно ожидать любого кощунства.

– И где же он похоронен? – допытывался ирриец.

– Н-нигде…

– Вот как? Оставлен на растерзание бродячим дерьмоглотам? Непохоже, очень непохоже на любящую жену… да и на простую знакомую даже!

– Я говорю правду! – закричала Варя. – Я не могла его похоронить, я и сама едва ноги унесла. Он погиб при пожаре на складах, его завалило, я ничего не могла сделать. Честное слово…

– На складах? Ловко придумано, – он кивнул подчиненному. – Передай, пусть ищут труп. А ты, дрянь, учти… – он сунул Варе под нос кулак.

Шпулька не смогла стерпеть такой агрессии по отношению к своей хозяйке. Она прыгнула из угла со злобным рычанием и вцепилась иррийцу в ботинок. Тот рванул из кобуры пистолет, короткая вспышка – и верная собачка, разжав в агонии челюсти, распростерлась на ковре.

Он перевел ствол на Варю, потом опустил. Брезгливо вытер с ботинка собачью слюну первой попавшейся тряпкой – это оказалась бархатная Ингина юбка.

– Ты не отделаешься так легко, как твоя шавка. Если скрываешь что-нибудь, из-под земли достанем!

Он сделал сопровождающим знак, и они ушли. Варя опустилась на колени возле бездыханной Шпульки. Губы ее дрожали.

– Знаешь, с тобой рядом находиться опасно, – поежилась Инга. – Еще попадешь под горячую руку ненароком.

– Хочешь, я уйду? – безнадежно предложила Варя. – Только о девочке позаботься.

– Куда ты уйдешь? – вскинулась Инга. – Не завтра, так послезавтра эти ублюдки вернутся, тебя не найдут… твою Иринку и меня – к ногтю за укрывательство! Нет уж, сиди дома, как мышь. Даже не вздумай выходить на улицу.

Днем, после обеда, явился тот же офицер. Он прошел с сопровождающими прямо в комнату. Ирочка, смотревшая книжку с картинками, пискнула и спряталась за кресло.

– Тело Романа Затонского на складе не обнаружено, – сказал он зловеще. – Не пора ли образумиться и начать говорить правду?

– Клянусь, я говорила только правду! – взмолилась Варя. – Был сильный пожар, перекрытия рухнули… все могло сгореть.

– Могло, – хмыкнул он. – Какая чудесная версия, а? Свалим все на огонь, он бессловесный, отпираться не станет, – он вдруг залепил ей пощечину. – Кончай дерьмо на уши вешать! Где Затонский?

– Я не знаю, – дотронувшись до горящей щеки, пробормотала Варя. – Он умер, я сама видела.

Он ударил ее по другой щеке. Она заплакала.

– Почему вы мне не верите? Оставьте меня! Я ничего не сделала.

Офицер вытер руку носовым платком.

– Ошибаешься, – сказал он. – Ты препятствуешь оккупационным властям и укрываешь вражеского генерала. Ты дорого заплатишь за это. Очень дорого.

Варя вспомнила казнь полковника Никитина и его семьи, и ее замутило.

– Если ты признаешься сейчас, мы не тронем твою дочь.

– Я признаюсь, признаюсь, – залилась слезами Варя. – Только в чем мне признаваться? Скажите, я все подпишу, все сделаю, только скажите.

– Дура! – рявкнул он. – Где твой муж?

– Он погиб…

– Не надейся, что твоя соплячка слишком мала, – многообещающим тоном произнес он. – На всяких есть любители. А еще можно выколоть ей глазки, выбить зубки, вырвать ноготки…

У Вари закружилась голова, колени подогнулись.

– Продолжим беседу в другом месте, – заключил офицер и знаком подозвал сопровождающих. – Доставьте эту падаль в комиссию. И ее отродье не забудьте.

Когда Варя вновь обрела способность соображать, два солдата тащили ее под руки по улице. Ревущая в три ручья Ирочка была крепко привязана ремнем к ее запястью. Панические мысли замельтешили в голове. Она взглянула на Ирочку, в памяти всплыло то, что говорил офицер. Выколоть глазки… Нервный спазм согнул ее пополам, через горло хлынула желчь.

– Вот дерьмо!

Коричневые разом отскочили, беспокоясь за свою форму. Варя уловила это краешком едва теплившегося сознания: ее на мгновение выпустили из цепкой хватки! Она еще подумать об этом не успела, а руки уже подхватили Ирочку, и ноги сами понесли ее прочь.

– Эй, эй! – запоздало закричали ее конвоиры.