Генеральская мафия — от Кутузова до Жукова

Барклай де Толли, недовольный нераспорядительностью атамана Платова и квартирмейстера Толя, уволил их из армии и отправил в тыл. Кутузов по дороге из Москвы привез их обратно, вернув Платову его должность командующего казаками, а Толь быстро сделался его доверенным лицом и любимцем. Это был плевок в лицо Барклая де Толли. Причём Платов стал как бы человеком Кутузова, но, как только речь зашла о репутации самого Кутузова, он немедленно сдал «своего человека». Обозначая удар во фланг Наполеону в Бородинской битве, Кутузов, как вы помните, послал 1-й кавалерийский корпус Уварова и казаков Платова на готовых к отражению этого наскока французов. Заведомо бессмысленная операция закончилась потерями своих войск, брать на себя ответственность за этот глупый рейд Кутузов не собирался и свалил всё на кавалеристов. Но если он в своем рапорте царю Уварова хоть как-то защищает, то на Платова бессовестно валит всю вину за неудачу: «Говоря о 1-м кавалерийском корпусе, я имею долг присовокупить вашему императорскому величеству, что генерал-лейтенант Уваров по усердию своему к службе его величества, сколько ни желал в сражении 26 августа при Бородино что-либо важное предпринять с порученным ему корпусом, но не мог совершить того, как бы ему желалось, потому что казаки, кои вместе с кавалерийским корпусом должны были действовать и без коих не можно ему было приступить к делу, в сей день, так сказать, не действовали». В результате атаман Платов ни за Бородинскую битву, ни вообще за всю войну 1812 года не получил ни единой награды, а остальные четыре казачьих генерала не были награждены за Бородино.

Армия начала делиться. Власть Кутузова, дававшая ему право награждать и давать царю характеристики на генералов, волей-неволей заставляла генералов выслуживаться перед Кутузовым. Вы видели, как на совете в Филях Остерман-Толстой, которого никто за язык не тянул, полез компрометировать Беннигсена глупейшим вопросом только потому, что мнение Беннигсена расходилось с мнением Кутузова. Причем Кутузов занялся компрометацией своих конкурентов сразу же по прибытии в армию, еще до Бородино.

Установился вопиющий бардак в штабах, и этот бардак продолжался весь период командования Кутузова. Ермолов пишет: «С прибытием к армиям князя Кутузова известны мне были неприятности, делаемые им Барклаю де Томи, который негодовал на беспорядок в делах, принявших необыкновенный ход. Сначала приказания князя отдавались начальникам главного штаба, мне и генерал-адъютанту графу Сен-При, чрез полковника Кайсарова, исправляющего при нем должность дежурного, чрез многих других, и даже чрез капитана Скобелева, нередко одни другим противоречащие, из которых происходили недоразумения, запутанности и неприятные объяснения. Случалось иногда, что приказания доставлялись непосредственно к корпусным и частным начальникам, которые, приступая к исполнению, извещали для доклада главнокомандующим, когда войска выступали из лагеря или возвращались. Приказания объявляемы были также генерал-квартирмейстером 2-й армии Толем, гвардии полковником князем Кудашевым». (Князь Кудашев был зятем Кутузова.)

Надо понять, что творил Кутузов. Его прямыми подчиненными были Багратион и Барклай де Толли, и все приказы Кутузов обязан был направлять им, а уж они давали бы свои приказы своим подчинённым. Кутузов же, раздувая междоусобицу, игнорировал Багратиона и Барклая де Толли, посылая через своих любимцев приказания непосредственно подчинённым командующих армиями.