Генеральская правда. 1941-1945

Приведем мнение Героя Советского Союза генерала армии П.Н. Лащенко, который в дни опубликования приказа № 227 был заместителем начальника штаба 60-й армии генерала И.Д. Черняховского. «Законы войны объективны. В любой армии солдата, бросившего оружие, всегда ждало суровое наказание, — рассуждал генерал. — Штрафные роты и батальоны, если не усложнять, — те же роты и батальоны, только поставленные на наиболее тяжелые участки фронта. Однако фронтовики знают, как все условно на войне: без жестокого боя немцы не отдавали ни одной деревни, ни одного города, ни одной высоты... Пребывание в штрафниках даже не влекло за собой судимости.

Так чем же были штрафные подразделения? — задавался вопросом П.Н. Лащенко и сам же отвечал: — Шансом для оступившегося, смалодушничавшего, совершившего промах возможностью искупить свою вину, снять с себя черное пятно, часто ценой собственной крови»[135].

Вопреки широко распространенным заблуждениям, штрафные части, созданные по сталинскому приказу № 227, не имели ничего общего с исправительными учреждениями, а представляли собой обычные стрелковые части, на которые распространялись все уставы Вооруженных Сил. Разумеется, с определенными оговорками.

Принципиальная разница между штрафными и линейными частями состояла в том, что личный состав штрафных батальонов и рот подразделялся на постоянный (командно-начальствующий состав) и переменный (собственно штрафники), правовое положение которых различалось.

Кадровые военнослужащие были безоговорочно чисты перед законом. Более того, они подбирались, как потребовал нарком обороны, из числа волевых и наиболее отличившихся в боях командиров и политработников. Командир и комиссар ОШБ пользовались по отношению к штрафникам дисциплинарной властью командира и комиссара дивизии, командир и комиссар ОШР — властью командира и комиссара полка.

Командный состав для штрафных частей специально не готовили, выходцы из органов и частей НКВД были в нем скорее исключением, чем правилом. Назначение на должность осуществлялось в обычном порядке, правда, с предоставлением различных льгот.

Так, всему постоянному составу сроки выслуги в званиях, по сравнению с командно-начальствующим составом обычных строевых частей, сокращались наполовину. При назначении пенсии каждый месяц службы в постоянном составе штрафной части засчитывался за шесть месяцев. Повышенным на 20—25 процентов был оклад денежного содержания.

Военнослужащие переменного состава направлялись в штрафные части на срок от одного до трех месяцев либо приказом соответствующего командира (таким правом были наделены командиры дивизий и отдельных бригад и выше в отношении офицеров, командиры полков и выше — в отношении рядового и сержантского состава), либо военным трибуналом, если были осуждены с отсрочкой исполнения приговора до окончания военных действий (на основании ст. 28—2 УК РСФСР 1926 г.). По ходу войны к ним присоединялись лица, освобожденные из исправительных колоний и лагерей, а до того осужденные, как правило, за нетяжкие преступления. По неполным данным, за годы войны ИТЛ и колонии НКВД досрочно освободили и передали в действующую армию около 1 млн. человек.

Правда, лишь некоторая часть из них была направлена в штрафные формирования, большинство пополнили обычные линейные части. Именно из такого контингента состояла стрелковая бригада, о которой в книге «Солдатский долг» писал маршал К.К. Рокоссовский и которую некоторые авторы ошибочно принимают за штрафное формирование.

Провинившиеся офицеры (от младшего лейтенанта до полковника) направлялись в штрафные батальоны, рядовой и сержантский состав — в штрафные роты. Офицеры попадали в штрафные роты только в том случае, если по приговору военного трибунала они были лишены воинского звания. Все военнослужащие переменного состава, независимо от того, какое воинское звание они носили до направления в штрафную часть, были разжалованы судом или нет, воевали на положении штрафных рядовых.

Нельзя не отметить, что переменный состав штрафных батальонов отличался высокой квалификацией. Например, в составе 5-го ОШБ Северо-Западного фронта в начале 1943 г. с петлицами рядовых солдат на гимнастерках воевали бывшие командир артиллерийской бригады, командир полка, помощник начальника штаба дивизии, три помощника начальника штаба полка по разведке, четыре командира батальона, 15 командиров рот, в том числе один бывший командир штрафной роты, два командира эскадрильи, начальник пограничной заставы, 56 командиров взвода. Вину искупали не только строевые командиры, но и бывшие начальник оперативного отдела штаба партизанского движения, командир партизанского отряда, четыре оперуполномоченных особого отдела НКВД, секретарь военного трибунала дивизии, начальник склада, начальник химлаборатории, начальник столовой[136].