Генералы и офицеры вермахта рассказывают

Поведение короля возмутило Гитлера, и он приказал даже вернуть румынские ордена, полученные от него ранее немцами. После этого отношения между Германией и Румынией стали несколько натянутыми. Но германские аппетиты на румынскую нефть все более возрастали в связи с подготовкой к войне. Поэтому в феврале 1939 года я, по заданию Геринга, посетил короля и заявил ему, что ордена мы возвратили за его нетерпимое отношение к «железногвардейцам», но, тем не менее, наступившее охлаждение в германо-румынских отношениях можно поправить поставками нефти для Германии и заключением экономического договора.

Король ответил мне, что еще при встрече с Гитлером и Герингом он высказался за установление контакта с Германией и заключение взаимного экономического соглашения, и что он и теперь стоит на такой точке зрения, поскольку убедился, что англичане и французы не хотят дать гарантии, и оказать помощь Румынии. Вскоре после этого, весной 1939 года в Румынию приехал представитель по проведению 4-х летнего плана Геринга государственный советник Вольтат^[534] и заключил с румынами экономическое соглашение.

Когда русские вступили в Бесарабию, Кароль II вновь обратился к Герингу с просьбой установить более тесное сотрудничество, и попросил учредить в Румынии германские военные миссии для реорганизации и обучения по германскому образцу деморализованную в результате этих событий румынскую армию.

Но и после король не изменил свое отрицательное отношение к «Железной гвардии», хотя и знал, что ее деятельности направляется немцами в лице фон Большвинга, Крюгера, Конради и Шиккерта.

В связи с этим весной 1940 года Гитлер сделал на короля новый нажим: он отказал ему в направлении в Румынию германских военных миссий и передал венграм Северную Трансильванию. Этим «железногвардейцы» получили новый повод для усиления пропаганды против короля, объявляя короля виновником за потерю Трансильвании. Пользуясь поддержкой немцев, генерал Антонеску, будучи тогда приверженцем «Железной гвардии», явился к королю с требованием назначить его главой правительства Румынии, но король арестовал Антонеску.

В связи с этим в германское посольство явился Михай Антонеску с просьбой посодействовать освобождению из-под стражи генерала Антонеску. Поскольку Германия положительно оценивала генерала Антонеску и ориентировалась на него, я, по заданию посла Фабрициуса, посетил короля и потребовал освободить Антонеску, в противном случае, заявил я ему, просьба об учреждении германских военных миссий в Румынии удовлетворена не будет.

Мои усилия оказали воздействие на короля. В начале сентября 1940 года Антонеску был освобожден и с нашей помощью стал главой румынского государства, а король вынужден был уехать за границу. Вскоре после этого, в октябре 1940 года в Румынию прибыли германские военная, военно-воздушная, военно-морская и военно-экономическая миссии, которые окончательно подчинили румынскую политику, экономику и армию интересам Германии, а также подготовили Румынию к войне против СССР.

Вопрос: Вы поддерживали связь с «железногвардейцами»?

Ответ: Да, поддерживал. Я имел задание Геринга информировать его о деятельности «Железной гвардии», поэтому сразу же по прибытии в Бухарест установил связь с фон Болыпвингом, Крюгером, Конради и Шиккертом, которую постоянно поддерживал до путча «железногвардейцев» в январе 1941 года.

Вопрос: Какую тактику вы занимали во время путча «железногвардейцев» в январе 1941 года?

Ответ: Известно, что «Железная гвардия» по существу являлась нацистской организацией, деятельность которой осуществлялась под руководством Гиммлера. В соответствии с политикой германского правительства в вопросе взаимоотношений «железногвардейцев» с Антонеску, я занял позицию, направленную на примирение друг с другом враждебных сторон — сторонников Антонеску и Хориа-Сима и подчинить «железногвардейцев» воле Антонеску.

В этой связи следует отметить, что Антонеску, служивший немцам верой и правдой, произвел весьма положительное впечатление на Гитлера, которым он дважды был принят вскоре же после его прихода к власти — в октябре и ноябре 1940 года. Поэтому, когда, несмотря на наши усилия стороны примирить не удалось и «железногвардейцы» подняли путч против Антонеску, я, естественно, стоял за поддержку Антонеску и подавление путча, при сохранении кадров «Железной гвардии». С возникновением путча я тотчас же пошел к послу Фабрициусу и сказал, что нам нужно вмешаться в это дело и предпринять меры для наведения порядка в стране.