Генералы и полковники РККА в плену в годы Великой Отечественной войны

Через несколько дней Восточного похода противник обратил внимание еще на одну деталь, с которой не сталкивался в войне на Западе. Вместе с отходившими на восток военнослужащими РККА, одетыми в положенную форму, шествовало большое количество мужчин явно призывного возраста, но в гражданской одежде. У немцев родилось подозрение, что перед ними переодевшиеся красноармейцы, командиры и политработники.

Чтобы в массе гражданских лиц выявить действительных военнослужащих Красной Армии, немцы предлагали обращать внимание на следующие признаки: соответствующий возраст, отсутствие документов, коротко остриженные волосы, сапоги и на факт, что они не жители данной местности. Не менее существенным признаком оставалось подозрение со стороны немецкого солдата или офицера, что данный человек может оказаться военнослужащим, стремящимся избежать попадания в плен [175, Fr. 720].

К сожалению, подозрения подтвердились. В самом деле, чуть ли не с первых дней войны командиры и политработники стали снимать с себя знаки различия, некоторые уничтожали или закапывали в землю документы, в т. ч. партийные билеты, и переодевались в форму рядового состава или в гражданскую одежду.

Таким образом они сливались с общей массой отступавших на восток красноармейцев и беженцев. В случае своей гибели они превращались в неизвестных героев, павших на поле битвы, и уже никто не имел возможности установить их личность. Это одна из причин того, почему у нас так много старших и даже высших командиров и комиссаров по-прежнему числятся в категории «пропавшие без вести». Иногда, очень редко, немцам удавалось обнаружить спрятанные личные документы. Так случилось, например, с удостоверением личности полковника В. И. Банных, обнаруженным солдатами 3-й танковой дивизии в лесу южнее г. Лохвица. Благодаря этой короткой записи в немецком документе мы имеем возможность проследить судьбу этого командира Юго-Западного фронта, пропавшего без вести в сентябре 1941 года.

Немцев такое поведение советских командиров очень удивляло. По их представлениям солдат, а тем более командир, не может вести себя подобным образом, поэтому они старались найти ему логическое объяснение.

По одной из версий, подсказанной, видимо, кем-то из военнопленных, накануне войны в Красную Армию поступили новые знаки различия, но не все командиры успели их получить. Поэтому многие успели снять старые, но остались без новых и вступили в бой без знаков различия [219, Fr. 191]. В иных случаях пленные ссылались на какой-то особый приказ, в соответствии с которым в случае окружения знаки различия разрешалось снимать [120, Fr. 102].

Сами командиры и политработники объясняли свои действия страхом перед неизбежными пытками и расстрелом в плену. Именно это заставляло их выдавать себя за рядовых красноармейцев. Однако, как выяснилось, существовал еще и страх перед бывшими собственными подчиненными. Работники отдела Ic 9-й полевой армии в начале августа 1941 г. зафиксировали обращения командного состава РККА с просьбой не направлять их после допроса в общий лагерь с красноармейцами, т. к. «они опасаются, что ночью будут убиты русскими рядовыми» [98, Fr. 870].

В этой связи отдел Iс 52-й пехотной дивизии докладывал, что по наблюдениям охраны вблизи от лагерей военнопленных находят много шинелей, который ранее принадлежали комиссарам и командирам. Следовательно, последние находятся среди рядовых пленных, скрывая свои звания и должности. Комиссары стараются укрыться среди военнослужащих чужих полков. По предположениям немцев, это происходит вследствие того, что в ходе боев комиссары убили много красноармейцев, видимо, не желавших воевать. Те, в свою очередь, затаили на комиссаров злобу и готовы их выдать. Поэтому, считали немецкие офицеры, необходимо разбить военнопленных по своим полкам и таким способом выявить всех укрывавшихся в общей массе комиссаров [35, Fr. 721, 731; 103, Fr. 573].

Не стоит забывать, что в начале войны приходилось отступать по недавно вошедшим в состав СССР Западной Белоруссии, Западной Украины и Прибалтике. Население этих областей нередко относилось враждебно к бойцам Красной Армии, а к командирам и политработникам и подавно. Эти обстоятельства также заставляли последних одеваться рядовыми или гражданскими.

Некоторые командиры и политработники отрицали свою причастность к переодеванию, перекладывая ответственность на неизвестных «доброжелателей». Так, бригадный комиссар И. П. Куликов и генерал П. В. Сысоев, получив в бою контузию и оказавшись на некоторое время в бессознательном состоянии, очнувшись, вдруг обнаружили себя одетыми в красноармейскую форму. Подумав, они приходили к выводу, что это сделали неизвестные советские бойцы, чтобы скрыть от немцев их звание.