Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918

Мотивы человеческих действий редко лежат на поверхности, однако вероятная причина назначения Гофа командующим «Северным» наступлением 3-го сражения на Ипре заключалась в том, что Хейг верил, будто его друг и товарищ-кавалерист понимает необходимость быстрого прорыва и позволит кавалерии свободно действовать на равнине позади прорванного фронта. Это объяснение, к которому сегодня относятся пренебрежительно, вовсе не казалось глупым в 1917-м; во время Великой войны и еще два десятилетия после кавалерия все еще быламобильной военной силой, единственной способной быстро и произвольно перемещаться по открытой местности. В 1917 году танки были слишком медленны и ненадежны, механический транспорт был по-прежнему привязан к дорогам. Это очень смелое допущение, разумеется, но если прорыв мог быть совершен, развить успех могла толькокавалерия. Такое быстрое развитие прорыва было настоятельно необходимо, если ставить перед собой цель — возвращение в практику мобильной войны и достижение решительной победы.

Причины, по которым эта мечта никогда в действительности не реализовалась, — траншеи, колючая проволока, артиллерия, пулеметы — объяснялись достаточно часто, но для Хейга и Гофа это были недостаточные основания для отказа от еще одной попытки. В других сражениях на Западном фронте неудачанаступления оборачивалась большими потерями при незначительных достижениях. Хейг хотел видеть на Ипре генерала, который действительно будетнаступать, какие бы случайности или трудности ни вставали на его пути, и будет продолжать наступление, пока было чем жертвовать. Это Гоф, безусловно, сделал бы, даже если бы пожертвовать пришлось бы собственной армией. Он так гнал в наступление свои войска на Сомме, что потери были многочисленны, дисциплина падала, а канадский корпус тайно принял решение никогда впредь не служить под его началом; австралийцы после Буллькура также не горели желанием служить с ним. Хейг, однако, хотя и знал все это, считал Гофа наиболее подходящим человеком для этого дела. Губерт Гоф был его другом и генералом наступательного склада, который будет вести это сражение так, как Хейг хотел бы его провести, и на тот момент этого было достаточно.

Так же как под Аррасом, Хейг предусматривал кавалерийское наступление после прорыва обороны противника. По понятиям того времени это было разумно с точки зрения стратегического мышления, за которое, собственно, и платят главнокомандующим, сражение не изолировано, оно является кульминацией всего сделанного прежде и фундаментом последующих событий. Следовательно, первое, о чем думал генерал, планируя наступление, была конечная цель сражения; как только эта цель установлена, он может действовать в обратном направлении, планируя все, что предшествует достижению этой конечной цели, а также запасные планы на случай всех мыслимых случайностей. Если взять пример более свежий, когда союзники высадились в Нормандии в день «Д», 6 июня 1944 года, они выбрали это побережье не только потому, что здесь удобнее было высаживать войска, но потому что через Нормандию они могли захватить плацдарм для взятия Парижа и Брюсселя и оттеснить противника назад к Рейну. Готовясь представить план «Оверлорд» на утверждение Верховному главнокомандующему союзников генералу Эйзенхауэру, генерал Монтгомери имел в виду конечнуюцель — вторжение в нацистскую Германию и ее разгром — и далее двигался в обратном порядке, процесс этот привел его штаб к пляжам в заливе Сейн; высадка десанта 6 июня была всего лишь первой фазой. Для сражающегося солдата трудно рассчитывать дальше, чем на день боя, однако генерал должен постоянно спрашивать себя «Что дальше?» и «Куда мы двинемся отсюда?».

Решено было наступать на Ипрском выступе в начале лета 1917 года. Целью был прорыв, очищение от противника бельгийского побережья, нейтрализация его баз подводных лодок и начало вытеснения его за Рейн. Хейг не предвидел сложностей при прорыве вражеской оборонительной линии. Это неоднократно делалось и прежде, хотя и с большими потерями — однако потери становятся переносимыми или по крайней мере менее болезненными, если их оправдывает успех. Трудность, которую предвидел Хейг, заключалась не в прорыве вражеской линии, а в том, что случится, если его войска вновь завязнут во вражеских оборонительных сооружениях, не в состоянии продвинуться вперед и расплачиваясь огромными потерями за несколько метров занятой земли. Возможно, решение заключалось в использовании кавалерийских генералов, офицеров, знающих толк в прорывах которые не будут так сильно озабочены удержанием части вражеских окопов, как пехотные генералы вроде Роулинсона и Плюмера. Поэтому Алленби командовал под Аррасом, хотя и без большого успеха, по этой же причине и Гоф был назначен командовать 5-й армией, дабы прорвать вражескую линию обороны и прорваться на лежащую за ней равнину.