Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918

Были важные основания освободить бельгийское побережье, и они сыграли свою роль при подготовке плана Хейга, однако они не заслоняют основного мотива наступления на Мессины — Пасшендэль. Хейг собирался наступать во Фландрии с момента окончания Второго сражения под Ипром, поскольку он верил, что успешный прорыв здесь, на северном участке фронта, открывает стратегические возможности, которых не имеет наступление в любом другом месте. Германские войска на юге всегда могли отойти к востоку, и у них было пространство, чтобы сделать это, но здесь, на северной оконечности Западного фронта, выбор у них был ограничен. Хейг хотел прорваться на линию Рулер — Туру значительно восточнее выступа, чтобы дать возможность наступать кавалерии, отрезать германские линии коммуникации и теснить немецкие войска вдоль побережья, чтобы они оказались вынуждены отойти на восток или были отрезаны… а когда они придут в движение, где они смогут остановиться?

Вопрос заключается в том, имел ли его план — вновь занять территорию, потерянную в результате сражения на Ипре, и совершить прорыв с выступа — реальные шансы на успех. Задержка вследствие наступления Нивеля, дождливая погода, в результате которой образовалась непроходимая грязь, сыграли свою роль в том, что Пасшендэль стал синонимом ужаса в военной истории, однако эти факторы играли лишь вспомогательную роль, если изъян был в самом плане Хейга. Основу этого плана составляло двойное наступление двух армий. Первое наступление 2-й армии под командованием Плюмера оказалось одним из самых успешных за всю войну.

Генерал Плюмер готовился к наступлению на Мессины более года. Приняв командование 2-й армией в апреле 1915 года, он пришел к заключению, что усилия по возвращению Мессинских высот, когда они в конце концов будут предприняты, должны сопровождаться подрывом мин под германскими оборонительными сооружениями. Минные галереи были прокопаны глубоко под возвышенностью Мессины — Витшэте в синей глине, которая лежала ниже верхнего слоя осадочных пород, и большинство зарядов — всего 24 заряда обшей мощностью в сотни тонн взрывчатки — были готовы к июню 1916 года. Не хватало только детонаторов, но в этот момент все силы Западного фронта были брошены на Сомму. Подкопы, таким образом, стояли без употребления, поддерживаемые саперами в рабочем состоянии, а их существование держалось в секрете — в документах их если и упоминали, то как «глубокие колодцы», — и таковыми они оставались до весны следующего года.

К июню 1917 года во 2-й армии Плюмера было три корпуса, готовых к наступлению. Это были II корпус АНЗАК генерал-лейтенанта сэра Александра Годли, в который входили 25-я британская, 3-я и 4-я австралийские и новозеландская дивизии; IX корпус из четырех британских дивизий; X корпус из двух дивизий Новой армии и двух территориальных дивизий; и XIV корпус резерва Верховного командования в составе гвардейской и еще трех дивизий. Эти силы, имея девять дивизий в первой линии, должны были прорвать позиции противника на Мессинской возвышенности на фронте в 14,5 км, между Сен-Ивом и Мон-Сорреллем, захватить укрепленные деревни Мессины и Витшэте, захватить вражеские артиллерийские позиции позади возвышенности и закрепиться на дальней оконечности возвышенности в позиции, получившей название «Ооставернская линия». Она находилась приблизительно в 3000 м от британских окопов и предполагала почти вдвое большее продвижение вперед, чем первоначально планировал Плюмер. Наступление должно было развиваться поэтапно, начавшись с атаки на передовые позиции немцев, затем переместиться на гребень возвышенности, затем на линию немецкой артиллерии и наконец — на «Ооставернскую линию».

Наступающим противостояли четыре германские дивизии, и еще две находились в резерве. Здесь, как и везде на выступе, немцы начали прореживать свои передовые линии обороны, приняв систему, при которой войска размешались в глубине позади передовых рядов колючей проволоки и окопов, рассредоточенными группами размера роты в укреплениях и глубоких блиндажах или под защитой небольших бетонных убежищ. Последние после первого же артобстрела отчетливо выделялись на фоне черной земли, за внешний вид получили прозвище «почтовых ящиков» (Pillboxes — буквально «для пилюль»).