Генератор Кошмаров (СИ)

Энди машинально посмотрел на широкие бёдра девушки, и густо покраснев, чересчур быстро, на взгляд Шейлы отвернулся. Он так часто краснеет, подумала она. И это у него очень мило получается.

- Что с тобой? У тебя такой вид, какой был у меня, когда мама застукала меня разглядывающей под одеялом порножурнал. Стыдно было, не передать!

- Э-э-э… Бывает, - прохрипел Энди, изо всех сил сжимая пальцами баранку.

- Кстати, а вы уже знаете, кто похитил Тони Хилла?

Шериф чуть не подпрыгнул на месте и с трудом удержал управление вильнувшего по асфальту служебного автомобиля. Стоп! А ей откуда всё известно?!

___________________________________________________________

Алан с мягкой грустью смотрел на умиротворённо сопящую на диване девушку. Уставшая, измученная нервотрёпкой и переживаниями, отдавшая последние силы в жаркой любовной агонии, Дейзи Хилл заснула у Алана на руках. Юноша ласково гладил её непослушные волосы, убаюкивающе шепча какие-то ничего не значащие слова. Убедившись, что Дейзи крепко заснула, Алан осторожно уложил её на бочок, подсунул под голову подушку и накрыл толстым шерстяным пледом. Она была полностью обнажена и мелкие бисеринки пота покрывали её распалённое изумительное тело. Плед скрыл всю красоту женского очарования от посторонних глаз.

Алан перебрался в кресло и, подперев сжатым кулаком подбородок, некоторое время сидел застывшим изваянием, прислушиваясь к тишине и размеренному дыханию спящей Дейзи. Алан убрал в с лица слипшиеся от пота волосы, чтобы лучше видеть её. Они так и не включили в гостиной свет, и комната погрузилась в темноту, сотканную из вечерних теней. Дейзи спала, не вздрагивая и не просыпаясь, а он охранял её сон, одним своим присутствием отгоняя кружащие над несчастной девушкой кошмары.

Алан, пользуясь выпавшим моментом, размышлял о превратностях судьбы и о жизни. А если начистоту, о чём мы обычно думаем? Что тревожит нас, что занимает наши мысли? О чём мечтает человек, засыпая каждую ночь в своей кровати? Алан не мог дать однозначного ответа. Он не мог читать мысли остальных людей. А сам он настолько отличался от них, что и мысли его носили совершенно иной характер. Мечты и чаяния юного Блейза большинству обывателей могли показаться дикими, странными и безумными. Это если не копнуть поглубже, в самую суть его затравленной, отгородившейся от постороннего вмешательства острыми шипами души. Но Алан никому не позволял туда заглядывать.

Впору заплакать от бессилия и отчаяния, печально улыбнулся Алан. Вот, буквально на расстоянии вытянутой руки от него находится замечательная девушка, так похожая во сне на неопрятную, помятую, но спящую КРАСАВИЦУ. И она, эта чудесная девушка, любит его. Действительно любит. Он это точно знал. Её любовь в бесчисленных настойчивых попытках пыталась проникнуть в недра его души, просочиться вглубь, но постоянно натыкалась на острые колющие шипы. Дейзи обладает огромным количеством положительных качеств и помимо выдающихся внешних данных. Любой нормальный мужчина был бы счастлив обладать такой женщиной: страстной любовницей, заботливой матерью, надёжным другом, хорошей хозяйкой, любящей женой. Но, увы! Алан видел в этом ехидную насмешку Фортуны. Он не любил её. Не любил ту, которая единственная из всех полюбила его, как мужчину.

Видит Бог, Алану очень хотелось, чтобы всё сложилось иначе. Он бы, не колеблясь, отдал правую руку за Дейзи. Она нравилась ему, он уважал её как личность и человека. Он готов спуститься в ад за её сыном. Но он не готов принять её любовь! Было одно обстоятельство, мешающее ему ответить Дейзи взаимностью. Ах, если бы не оно… Алан подозревал, что живи они с Дейзи одной семьёй и любви зеленоглазой девушки с порядочным запасом хватило бы на них обоих. А там, глядишь, и он бы вырастил в своём сердце нечто подобное этому всепоглощающему светлому чувству по отношению к ней. Ведь он умел любить! Он любил. Но не Дейзи.

- Прости меня, милая, - смежив веки, прошептал Алан. – Прости. Я совсем запутался… Я не знаю, что мне делать и как жить дальше. Я заблудился, понимаешь? Где-то я свернул не туда, куда следовало. И с тех пор иду по кривой нетореной дорожке, ведущей в никуда, в тупик. И я не вижу конца своего пути. Но я чувствую, что конец близок… Вот только я не пойму, что это – финал моего блуждания во тьме или конец моей жизни? Признаюсь, иногда мне хочется умереть, и порою я жалею, что вообще родился… Но если я сдамся, я проиграю. Проиграю жизни, не смерти. А это очень обидно. Я не проигрывал никому. Кроме самого себя. И это было лишь единожды. А победить себя – труднее всего на свете. Но я до сих пор помню тот проигрыш. Он лёг крестом на моё дальнейшее существование. С него-то всё и началось. С него, с моей клятвы, с моей безнадёжной любви…

Открыв глаза, юноша потёр пальцами заломившие виски и бесшумно поднялся с кресла. Пора, сказал он сам себе, нашаривая впопыхах сброшенную на пол одежду. Ему надо идти. Он обещал Дейзи вернуть сына. Кто знает, может, когда она проснётся, то уже всё плохое будет позади, и она опять улыбнётся?