Генератор Кошмаров (СИ)

Сначала оборвалась сотовая связь, потом остановились тучи, ветер забыл, в какую сторону следует дуть, взошла луна, и, наконец, семь минут назад умерло время. Стрелки на наручных часах Алана замерли на отметке семь часов девятнадцать минут. Он не питал ни малейших иллюзий, что все эти несчастья лишь результат случайных совпадений и обрушились исключительно на него одного. По всему городу происходило тоже самое. Отказывали мобильные телефоны, останавливались часы, небо давило на психику, страх обволакивал сознание. Наводнивший город заунывный собачий вой, заставивший бы удавиться от зависти и коллективный хор профессиональных баньши, утих всего несколько минут назад. Пока Алан шагал по опустевшим улицам, он видел, как крысы, пища от ужаса, несколько раз перебегали ему дорогу. Один раз наперегонки с крысами мчалась большая серая кошка, не обращая на своих исконных врагов никакого внимания. Определённо, город сходил с ума.

А что, если сойдут с ума и его жители, подумал Алан, продолжая глядеть на мигающие переливающимися гирляндами огромные цирковые шатры. Что, если мы все превратимся в клоунов, паяцев, дураков? В кого бы превратился я? Кем бы стала Шелли? Дядя Фред? Дейзи?.. И что делать, если это и впрямь произойдёт? Изменимся ли мы только внешне, или и наш разум претерпит необратимые искажения? Блейз поджал губы. М-да, от таких мыслей и безо всяких внешних воздействий свихнуться можно.

Алан не боялся. Он вообще не боялся никого и ничего, кроме… Кроме, разве что той минуты, когда вся правда всплывёт на поверхность. Он и боялся этого мига и не было у него большего желания, чтобы этот час побыстрее наступил. Он просто устал. Дико и чудовищно устал. Блейз знал, что сможет выдержать и больше. Если понадобится, он будет терпеть всю жизнь. Но и он хотел жить. Жить, а не имитировать состояние жизни. Не жалко мимикрировать, а улыбаться от всей души…

Что-то подсказывало ему, что в самом ближайшем будущем всё разрешится. Если уж мир начал лететь в тартарары, то будь, что будет. А почему бы и нет? Он был готов к этому. Готов раскрыть свои карты. Всю жизнь он играл в тёмную, пряча козырного туза в рукаве. И подходит время заканчивать. Невозможно всё время пудрить мозги. Вот жаль только, что Джокер не у него.

Но для начала он должен отыскать мальчиков. Внутреннее, обострившееся сверх всякой меры чутьё подсказывало Блейзу, что исчезнувшие дети находятся внизу, в бездонных недрах цирка. И ещё Алану казалось, что он знает, почему при всей своей дотошности Энди Тёрнер не смог отыскать Тони с Грегом.

Это может быть опасным делом, подумал Алан, спускаясь в долину. Если его предположения окажутся правдой, то придётся живо вспоминать всё «гарвардское». Алана грела мысль, что, по крайней мере, Шелли находится в безопасности под сводами полицейского департамента Хеллвила. Тёрнер - хороший парень и не даст её в обиду. И уж точно не позволит его неугомонной сестрёнке совершать поступки, от которых впору за сердце хвататься. Наверно, Энди всё-таки питает к ней ОСОБЫЕ чувства. Он так смотрит на Шейлу… Алану был прекрасно знаком этот взгляд. Так что Шелли под надёжным крылышком. За дядю Фреда юноша переживал гораздо меньше. Уж Фредерику де Фесу точно хватит ума не высовываться, пока не будет окончательно ясно, что к чему!

А Дейзи… Дейзи будет при любом раскладе ждать его. Со щитом или на щите.

Последние метры Алан прыгал, как горный козёл, пока не приземлился на ровную, за неделю вытоптанную до состояния заасфальтированной площадки землю. Руки он так и не вынимал из карманов кожаной, сливающейся с сумерками курткой. Сумерки, подумал Алан. Они ничуть не изменились. Словно поздний вечер навсегда застолбил себе место, упорно не желая уступать его наступающей ночи. Время умерло. И сумерки навсегда остались единоправными властителями замершего вечера… Алан невольно поёжился.

И тогда он услышал первый крик.

Часть 4

Глава 15

Крик доносился из недр главного циркового шатра, опутанного километрами гирлянд, мигающих сотнями разноцветных лампочек-светлячков в застывшем мраке позднего осеннего вечера. Затем ушей Алана достиг ещё один крик. И ещё. Окрепнув, крики смешались в один сплочённый пронзительный ор, исполненный первобытного ужаса и подкрашенный чёрными красками панического страха. Потом стихла музыка. ТАМ происходит что-то на редкость дерьмовое, подумал Алан, и поздравил себя с догадливостью. Молодец, дружок, любой другой на твоём месте решил бы, что восторженные зрители громко чествуют артистов и радостными воплями выражают безмерную благодарность! А как же!