Генератор Кошмаров (СИ)

- Что конкретно ты бы хотел услышать, Алан Блейз? – в изменившемся голосе паяца не осталось и намёка на веселье. На миг Уолтеру показалось, что на заднем сидении машины вместо арлекина расположился кто-то другой. Но возникшее было наваждение исчезло, растаяло, смешавшись с мечущимися по салону автомобиля суетливыми тенями.

- Я хочу знать, что он за человек.

- Я понял, что ты имеешь в виду… Но… Я многого не помню. Но одного мне не забыть ни при каких обстоятельствах. Маэстро Старжински опасен. Он не простой человек. Но у него есть уязвимое место, равно как и у тебя и у меня, у дока, да как у всех!

- Что общего может быть у меня с тобой, просвети, пожалуйста.

- Не ёрничайте, док, - осклабился арлекин. – Все мы люди. И директор Старжински, при всех его способностях, всего лишь человек. А это и есть самое уязвимое и слабое место любого из нас.

Алан откинулся на спинку кресла и неожиданно улыбнулся.

- Или самое сильное. Не обстоятельства куют волю человека, а он сам. Любую человеческую слабость при должном подходе можно обернуть в силу. Силу, которая сокрушит любые преграды. Надо только знать, как воспользоваться ею.

Бинго, наклонившись вперёд, заговорщицки прошептал на ухо Блейза:

- И что-то мне подсказывает, что ты отыскал способ, а? Старжински отлично играет в покер, он опытный и умелый игрок. И обыграть его на чужом поле будет очень трудно. Что у тебя припасено на этот случай?

- Туз в рукаве, - сказал Блейз, встретившись с разноцветными - один синий, второй карий - глазами арлекина. – Козырной туз.

- Старжински всегда играет крапленой колодой, - предупредил Бинго. – Но мы всё же нанесли ему ощутимый удар. Мы подрубили две из трёх поддерживающих его опор.

- Мне нравится, как он интерпретирует определение «мы», - пробурчал Уолтер, поворачивая автомобиль на двадцать седьмую улицу. Особняк де Феса был в самом её конце.

Алан завёл правую руку за спину, поправляя засунутый за пояс, поставленный на предохранитель древний револьвер, и сухо усмехнулся.

- Как я полагаю, главное испытание ещё впереди. Если ты говоришь, что Эльвира самая опасная из всей троицы подручных Старжински…

- Во-во! Она опасна, как гремучая змея в трусах, - часто закивал арлекин. – Эх, только бы разминуться с нею.

- А это навряд ли, - как показалось Бинго, равнодушно протянул Алан. – Она сама нас найдёт. Они нас найдут. Если мои расчёты верны, а они верны, то Шелли с Тёрнером и Дейзи должны быть уже у дяди Фреда. И не исключено, что Эльвира тоже находится там. Возможно, вместе с Рудольфом. Но они не смогут войти в дом. И поэтому они будут ждать нас. Мы для них как своеобразный пропуск. Билет в один конец.

Арлекин с нарастающей тревогой покосился на внешне невозмутимого, флегматичного юношу. Ох, нечисто дело, ох, не чисто!..

- И ты так спокойно об этом говоришь? Они хотят заполучить твою сестрёнку, а ты сидишь, преспокойно рассуждая со стороны о высших материях, как будто это тебя и вовсе не касается!

- Зачем им моя сестра, Бинго? – тихо спросил Алан с наполнившей голос тоскливой усталостью. – Зачем им Шейла? Для чего? Что нужно Старжински? И зачем ему Тони?

- Я не знаю, - растерянно прошептал арлекин, вжимаясь в сидение. – Прости, Алан, но я почти всё забыл. Я не знаю. И я очень устал. Правда.

- Мы все устали, Бинго, все, - блеснул чёрными угольками глаз Алан.

Почему-то последняя произнесённая юношей фраза прозвучала для Бинго более глубокой и двусмысленной, чем могла показаться на первый взгляд. У циркача возникло ощущение, что Алан имеет в виду нечто совсем иное, что-то более давнее и личное.

_______________________________________________________________

Двухэтажный старинный особняк суровым скальным утёсом нависал над ними. Родовое гнездо Де Фесов выглядело неприступной крепостью, несокрушимым последним оплотом. Одиноким воином, решившим в одиночку противостоять наступающим со всех сторон силам зла. Сумрак обволакивал каменные, покрытые вьющимся плющом стены. Вечерние тени играли наперегонки с ветром на многочисленных скатах черепичной, позеленевшей от времени крыше. Окна второго этажа зашторила темнота. На первом приглушенно светилось два больших кухонных окна. Казалось, возносящиеся к ночному небу остроконечные шпили с закреплёнными на концах флагштоков медными громоотводами царапают вспухшую брюшину низко стелящихся грязно-чёрных туч.

Четыре человека стояли напротив старинного особняка, перед массивной двустворчатой дверью. Холодный промозглый воздух хищно впивался в незащищённые одеждой участки тел, заставляя людей ёжиться и нетерпеливо приплясывать на месте. Озарённые уютно-желтоватым светом окна кухни сейчас как никогда манили к себе и приковывали взгляды. Воображение продрогших людей рисовало умиротворяющую картину собравшейся за столом в тесном кругу ужинающей дружной семьи. Блюда одни вкуснее других, в камине тихо потрескивают сгорающие дрова, неторопливо течёт размеренная лёгкая беседа, большая, подвешенная к стропилам потолка люстра окрашивает мягким горящим светом выходящие во внутренний двор окна…