Генетическая ошибка

Она начала понимать Ковалева. Он хоть и не Бог, но стремился помочь тому совершить возмездие. Хотел, чтобы обиженным и несчастным было хоть немного легче от сознания, что тот, кто их обидел, получил по заслугам. Он жаждал справедливости. А есть ли она, эта справедливость? Вдруг ее вовсе нет и все устроено по законам хаоса. В кого-то, как в Таньку, попадет бумеранг, в кого-то нет. И сделать с этим ничего нельзя, только смириться…

Марина не заметила, как задремала. Ей снился Ковалев с упрямым и решительным выражением лица. Он что-то говорил ей, но слов она разобрать не могла. И почему-то смеялась. Он перестал говорить и тоже начал смеяться. Они вместе хохотали до упаду, так, что у Марины на глазах выступили слезы…

– Эй, потише. – Докторша потрясла Марину за плечо. – Спать идите в другое место. А то вы во сне каркаете, как ворона.

Марина открыла глаза. Танька по-прежнему лежала без движений. Марине показалось, ее лицо немного порозовело.

– Ей лучше? – спросила она у девушки.

Та покачала головой.

– Нет. У нее жар. 39.

– О господи. Что же делать?

– Я колю ей антибиотик. Что еще можно сделать?

Марина закрыла лицо руками, сгорбилось на стуле и так замерла. За окном тихо шел дождь.

29

…Всю неделю я ездил за Сергеем Красниковым след в след. Пришлось-таки взять отпуск, хотя, конечно, грустно было тратить его на такую ерунду. Лучше бы поехал к бабуле Тоне, помогал ей с хозяйством, купался в речке. Но ключевым моментом здесь была Марина Красникова. Я обещал ей, что найду преступника. Значит, должен его найти, и точка.

Красников, надо сказать, мотался на машине будь здоров. То в Балашиху поедет, то в Пушкино, то в Королев. Иногда он оставался в Москве, в офисе. Я пас его с утра до вечера и ничего особенного не обнаружил. Он выходил из дома в половине девятого, садился в машину и ехал по делам. Во время поездок никакие женщины его не сопровождали. Один раз я видел у его подъезда Нину. Она тщетно звонила в домофон, но ей никто не открыл. Она ушла восвояси, а я сделал вывод, что отношения между ней и Сергеем близятся к концу.

Я был уверен, что в выходные Красников останется дома, но каково же было мое удивление, когда утром в субботу он снова сел в машину, попутно разговаривая по телефону. Разговор я хорошо слышал, он был исключительно деловой. Кажется, Красникова срочно вызвали в офис. Я решил оставить его в покое до вечера. У меня скопилось несметное количество дел, и нужно было хоть немного побыть дома.

Я запустил стиралку, протер полы, посидел немного в компе, выполняя работу, которую взял с собой на время отпуска. День пролетел, как на крыльях. Начало темнеть. Как-никак близилась осень, и дни стали заметно короче. Накрапывал противный мелкий дождик. Он лил уже вторую неделю, словно в небе образовалась некая пробоина, которую некому было заклеить. Выходить из дома не хотелось. Вскипятить бы чаю, сделать пару бутербродов и засесть у телевизора, вольготно развалившись в кресле… Однако я усилием воли выдернул себя из уютно-ленивой дремоты и вышел в темноту под дождь.

«Форд», который я утром гонял на мойку, стоял чистенький и отмытый, с новой лобовухой и зеркальцем. Я сел и включил радио «Шансон». Все мои коллеги обожали «Милицейскую волну», а я признавал только эту радиостанцию. Под приятные переборы гитары я выехал со двора.

Окна Марининой квартиры были темны. Я вычислил их давно, еще с первого дня, как стал следить за Красниковым. Значит, он еще не вернулся. Я глянул на часы – почти одиннадцать. Может, устал и лег спать пораньше?

Я обошел парковку, разыскивая красниковский автомобиль, но его нигде не было. Значит, не спит. Возможно, они с Ниной помирились и сидят в каком-нибудь баре. Впрочем, это легко проверить. Я набрал номер Спешневой.

– Але. Кто это? – отозвалась она сонным голосом.

– Не нужен кредит под пять процентов годовых? – спросил я ее и прислушался: в трубке было тихо. Ни голосов, ни музыки.

– Идите к черту! – Нина выругалась и бросила трубку.

Нет, Красников не с ней. Он точно не поедет в ее халупу на окраине Москвы. Так где же он, бес его раздери? Сколько можно тут мокнуть из-за него?

Только я собрался сесть в машину и ехать домой сушиться, двор осветили фары. Это был «Фольксваген» Красникова, я хорошо видел номер. Он подъехал к парковке и долго елозил взад-вперед, прежде чем сумел нормально встать. Я ждал. Наконец дверца открылась и из нее вышел Красников.

Боже, в каком виде он был! По сравнению с ним Нину Спешневу можно было считать трезвой, как стеклышко. Сергей едва держался на ногах. Непонятно, как он вел машину в таком состоянии и почему его не задержали гайцы. Он хотел включить сигнализацию, но выронил брелок. Тот лежал в полуметре от его ноги, но Сергей не мог его найти. Чертыхался, светил фонариком от телефона. Я едва удержался, чтобы не поднять брелок и не сунуть ему в руки.

Наконец он справился с брелоком, закрыл машину и, шатаясь, побрел к подъезду. Я пошел за ним. Я еще не знал, что буду делать дальше. Ноги сами вели меня вслед за Красниковым. Видимо, он услышал шаги за спиной и обернулся: