Генетический дефект

— Хорошо, хорошо, только без истерики, — Сэм виновато поднял обе руки, он понял, что хватил лишку, — простите меня за глупость. Давайте сядем и поговорим серьезно. Поверьте мне, все слишком серьезно, просто я не знаю с чего начать, да и вообще, как вам все объяснить, особенно тебе, Кэрол, Матью, я вижу, на что-то годится — не терял сегодня времени даром.

— Значит так, — начал Сэм, когда все, наконец, уселись, и страсти слегка улеглись, — я здесь, как я полагаю, самая информированная личность… Понял, понял! — быстро проговорил он, в ответ на безмолвный протест Кэрол. — Матью, я попрошу тебя рассказать все, абсолютно все, — подчеркнул он, — что тебе известно, как бы тяжело и неприятно тебе не было. Поверьте мне, если бы дело не приняло столь серьезный оборот, я бы никогда не посмел… Матью, то что ты знаешь, или узнал сегодня, лишь надводная часть айсберга, поэтому прошу тебя, — Сэм перевел дух, — постарайся не упустить малейших оттенков, нюансов и подозрений.

— С чего начать? — спросил Матью тоном, каким ученик спрашивает у учителя, выходя к доске.

— С начала, прости меня, Кэрол, еще раз, что я вмешиваюсь столь бесцеремонно в ваши дела, начни с самого начала, но коротко, а вот о двух днях, сегодняшнем и неделю назад, все, что только сможешь вспомнить.

Матью оторвал глаза от пола и посмотрел на Сэма, потом перевел взгляд на Кэрол, потом глубоко вздохнул и, глядя на Сэма, как бы только к нему и обращаясь, начал говорить. Он говорил без остановки почти два часа. Сэм все это время не переставая курил, а Кэрол просидела упершись локтями в колени и закрыв ладонями лицо. Рассказ Матью был очень похож на исповедь: никогда прежде ни одному человеку он не открывал своей истории, а сейчас сразу двое — его жена и школьный друг молча слушали это повествование. Матью не просто рассказывал о перипетиях своей жизни, потом брака, потом истории рождения Говарда — он, в какой-то мере, изливал все, что было у него на душе и чувствовал облегчение от этого. Он чувствовал облегчение, что не надо больше притворяться перед Кэрол, что двойной жизни пришел конец, пусть и таким нелепым образом.

Когда он кончил, в комнате повисла тишина, только Сэм в очередной раз чиркнул зажигалкой. Кэрол отняла руки от лица, и было видно, что оно мокрое. Кэрол вышла, не проронив ни слова, потом раздался звук льющейся из крана воды.

— М-м-да, — выдавил Сэм, выпуская дым, после чего тишина восстановилась.

— Пожалуй, я сварю кофе, можно? — спросил Сэм докурив до фильтра очередную сигарету.

Матью остался в комнате один. Сэм чем-то гремел на кухне. Кэрол тихо вернулась, обняла Матью сзади и прижалась щекой к его волосам. Так она и застыла, не говоря ничего. Послышались осторожные шаги Сэма и легкий звон кофейных чашек. Сэм вошел, тихо кашлянув в дверях.

— Кофе, — сказал он коротко.

Кэрол оторвалась от мужа и стала расставлять чашки на столике. Запахло свежим крепким кофе. Сэм взял чашку, осторожно поставил ее на подлокотник кресла и зажег сигарету. Он посмотрел на пустую пачку и положил ее на столик.

— М-м-да, — снова издал Сэм. — Теперь я не знаю, с чего начать.

— С начала, — попросил Матью.

— Нет, это будет слишком долго, — Сэм колебался, — пожалуй, с главного. — Он поежился, было видно, что он действительно чувствует себя не в своей тарелке.

— Матью, как ты думаешь, когда Фурье узнал об ошибке медперсонала? — внимательно посмотрел на Матью Сэм. — Ты не задавал себе этот вопрос?

— Сегодня… — ответил тот и осекся. — Нет, подожди, наверное, неделю назад.

— Нет, Матью, он узнал об этом на третий день после происшествия.

— Сукин сын!! Подонок!! — вскочил Матью.

— Сядь, — поморщившись сказал Сэм, — не подонок и не сукин сын.

— А кто же? — вставила Кэрол.

— Честный человек, порядочный, только напуганный. Никто не заставлял его делать перекрестную проверку пациентов, а он сделал, и обнаружил именно то, чего боялся. Как ты думаешь, что он сделал дальше?

— Скрыл, — Матью еще не догадывался, куда клонит Сэм.

— Нет, он не скрыл, но он очень испугался и сделал роковую ошибку. Вместо того, чтобы вызвать тебя в госпиталь и сообщить обо всем, он отправил мейл твоему директору.

— Почему же такой странный выбор?

— Естественный выбор человека его уровня, который не разбирается в вопросах генетики. Позвонить Матью он просто испугался, а директору BGTI направил очень осторожное письмо, хотел только посоветоваться. Кто действительно сукин сын, так это твой директор, Матью. Ты представляешь, что он предпринял дальше?

— Нет.

— Первое, что он сделал, он направил мейл в INSC с требованием закрыть всю информацию по случаю с отравлением, а потом отправился в госпиталь лично. При встрече я, конечно, не присутствовал, но, судя по всему, он так запугал Фурье, чтобы молчал, что тот наложил в штаны не один раз. Фурье и молчал, но, повторяю, он приличный человек, поэтому он сказал тебе правду, Матью. Более того, он сохранил распечатку, которую сделал в самом начале, ведь доступ к любой информации по этому делу закрыт. Будь он открыт,…

— Фурье просмотрел бы все на своем терминале, — продолжил предложение Матью.