Генетический дефект

— Дела, — ответил Поль, — мы и так отнимаем у вас выходной день. Спасибо, Джимми, огромное спасибо!

От Уайта после короткого прощания все трое вышли молча. Уже в машине Дейв сказал:

— Я вам сочувствую, Матью, представляю, в каком состоянии ваша жена… Но вы молодец, если кто-то и сможет помочь, то это Уайт.

— Да, — поддержал Поль, — проняло Джимми, я его знаю немного — он кипел внутри, не смотрите, что реакции почти не было, он обычно только глаза приоткрывает, а тут дергался весь. Я тоже очень надеюсь, что все кончится благополучно, но основная драка еще впереди. Заедем к Сэму, обрадуем, — предложил Поль, — а то, небось, весь запас сигарет прикончил, его и не видно из-за дыма.

Поль не был далек от истины — Сэм подошел к окну на звук подъехавшей машины и окликнул их. Поль победно вскинул два пальца в виде буквы V, и тот просигналил в ответ рукой с поднятым вверх кулаком. Не успели прибывшие ступить на площадку, как Сэм налетел на Поля и расцеловал его, потом, обхватив Матью и Дейва за плечи, поволок их в квартиру.

— Окучили сенатора!? — закричал Сэм, не успели все усесться.

Поль прыснул, а за ним не смогли удержаться от смеха и остальные. Остановиться им было трудно — сказалось нервное напряжение, но постепенно все успокоились.

Поль вытащил из кармана платок и утирал вспотевшее лицо, а Дейв пытался размазать выступившие слезы.

— Подробности! — потребовал Сэм, забыв даже об обычном в таких случаях бренди, — в цветах и красках, как говорила моя бабушка! Эх, стоило постричься ради такого случая, в доме у сенатора не стыдно и пуделем быть.

— Все было на высшем уровне, — сказал Поль, — Дейв был великолепен, а Матью — сверх всяких похвал. Они не заметили, — он кивнул куда-то в сторону, — но Джимми просто трясся. В общем, в четверг его выступление в сенате, на втором заседании, — Поль посмотрел на Сэма.

— А подробности? — жалобно попросил тот.

— Потом распишу, поздно уже, — ответил Поль строго. — У вас есть какие-нибудь мысли относительно четверга?

— Есть у Дейва красивая демонстрация, — сказал Сэм обиженно, — говорит, как в театре. Если к ней Тейл приделать, да подработать немного, то должно хорошо получиться. День, я думаю, уйдет, чтобы с ней повозиться.

— Отлично, это то, что нужно, — перешел Поль на деловой лад, — я предлагаю вот что: завтра с утра перебазируйте свою электронику к Дейву… Знаю, знаю, что ты скажешь, — отмахнулся он от возмутившегося Сэма, — если уж ставить спектакль, то чтобы натурально было. Нельзя после всего на таких мелочах проколоться. Вторник — день прессы, с утра они аппаратуру притащат, все равно работать нельзя будет, а потом пробы проведем, посмотрим, что получится. Они, наверное, и всю среду еще прихватят.

Матью охотно согласился на любезное приглашение Поля подвезти его до дома. Он слабо представлял, что происходит. Несмотря на то, что он оказался в самой гуще событий, даже одним из главных участников, его не покидало ощущение нереальности. Все вокруг действовали по каким-то своим законам, ему не понятным, как будто он вышел на сцену со второго акта и обнаружил, что заменили спектакль.

Но, как ни странно, все обошлось, и публика ничего не заметила. Поль, как опытный режиссер, вытолкнул его из-за кулис и сказал: “Играй!” Матью и сыграл, даже неплохо сыграл, судя по отзывам, но черт возьми, как называется пьеса? Тысячи вопросов роились у Матью в голове, когда он сел в машину рядом с Полем, он несколько раз уже собирался открыть рот, но мысль ускользала. Они покрыли половину пути, когда Поль поинтересовался:

— Ваши впечатления, Матью, что вы обо всем этом думаете?

— Мне кажется, — Матью сделал неопределенный жест, — что я свалился с Луны. Если честно, то я ничего не понимаю.

Поль расхохотался. С минуту он только качал головой, потом, продолжая улыбаться, искоса посмотрел на своего пассажира.

— Помните, я сегодня сказал, что осада не поможет — штурм нужен, вот мы и штурмуем, одну крепостную башню уже захватили, не без вашей помощи, — Поль снова захохотал.

Матью был озадачен еще больше.

— И все-таки, Поль, что происходит? — спросил Матью, стараясь не выдать раздражения.

— Я не могу вам всего раскрыть, Матью, — сказал Поль после раздумья, — этим я подвергну риску не только успех всего дела, но и людей, в том числе Говарда.