Генетический взрыв

Лично я в оценках взаимодействия малых социальных группы всегда опираюсь на исторический опыт человечества. Только на это. Все прочие подпорки не выдерживают проверки логикой, конструкция получается безжизненной во всех смыслах слова. Мне и раньше было дико читать, как герой из крошечного сообщества шинкует за книгу полсотни людей, которые в постапокалиптической эпохе по умолчанию являются высшей ценностью.

Маленькое племя очень дорожит своими людьми. Ими будет дорожить и вождь, главарь, староста, даже если он конченый тиран. В противном случае они быстро исчезнут с карты места действия, это закон развития человечества. Малые и средние группы, сдав первичные зачёты по выживанию, вообще не допускают какой-либо беспредел, правила в них устанавливаются очень быстро, я даже зону в пример приводить не буду… Неизбежно появляются разумные правила поведения, есть исторический опыт, его нетрудно проследить. Наверное, что-то можно найти, например, в опыте Океании, но до неё слишком далеко тянуться, да и незачем, у нас и своего опыта хватает. Не будь подобных правил, на Северах, например, в ходе междоусобных войн просто не осталось бы малочисленных народов.

Правда, подобные регламенты, естественно, никогда не касались единичного разбойничества, беспредельного абречества, с которым боролись всем миром так же, как это делали в свое время на Кавказе. А мы сейчас где?

На Кавказе и есть. Сочи — странный некавказский Кавказ.

Нет, здесь, конечно, всегда были понты, те, что дороже денег, бывало громко и показушно. Но и близко не было северо-кавказского душка с его мелкотравчатой круговой агрессией. Армяне сделали так, что молодым дагестанцам, чеченцам и черкесам, ищущих приключений вдали от родного дома, ловить тут было нечего. Дагестанцы проживали, например, в Мамайке, но их было немного, вели они себя в рамках приличий. В Сочи не чувствовалось агрессии на улицах, в курортном мегаполисе вообще было намного безопасней, чем, например, в Москве.

В вопросе заселения территории имеется интересный исторический фактор. После Кавказской войны часть горных племён, не согласных с поражением, ушла в Турцию, часть была переселена в долины Адыгеи. На свободное место царь пустил армян, греков и эстонцев. И теперь претензии не принимаются. Ушли? До свидания. Хотя я сам в ранней молодости перед первой чеченской войной слышал рассуждения вайнахов о том, что пора бы им оттяпать кусок побережья, конкретно — район Туапсе. В Абхазии пришлые горцы не смогли зацепиться. Со временем огромный курортный регион всё больше европеизировался, отчасти напоминая Италию. Всё шло правильно…

И вот опять у нас тут хватает новых абреков. Не они ли прервали передачу таинственного оператора, не дав ему связаться со мной? Я вышел из джипа, попробовал вызвать радиоузел анклава носимой раций, ещё немного потерзал основной трансивер, а потом записал в книжку точное время, частоту и место происшествия. Разберусь со своими проблемами и вернусь сюда группой, надо будет прочесать местность. Здесь мои земли, и я за них в ответе.

Пройдя первый туннель, «Диско» пролетел по виадукам и четырёхполосному мосту над рекой Сочи. После длинного открытого участка последовали Санаторный и Виноградный тоннели, впереди меня ждал довольно опасный участок — два открытых разрыва, где на редкий шальной транспорт могут появляться работающие в режиме свободной охоты тарелки гугонцев. На правобережье они, в своё время потеряв возле выездов из тоннелей три корабля, такой охотой больше не занимаются. Там обзор хороший, и повисающие в опасных местах НЛО видны издалека, гугонцы этого не любят.

Хотя всё могло измениться.

Фары, как известно, демаскируют. На улице было пасмурно, и яркие световые пучки, вырывающиеся из тоннеля, в тенистом провале короткого открытого участка автострады А-148 вполне могли выдать неприятелю, кем бы он ни был, приближение машины. Я и противотуманки выключил, оставив только габариты.

Тактика прохождения таких участков-впадин давно продумана до мелочей.

Самый опасный момент — выезд на поверхность, есть вероятность, что вход в тоннель засекли и будут караулить во впадине, где тарелке удобно прятаться в складках рельефа, а тебе очень неудобно целиться… По-хорошему, в идеальном варианте, каждый раз перед этим нужно спешиваться и проводить разведку, тихо, вдумчиво. И лишь потом принимать решение о дальнейшем движении. Но так жить нельзя. Не получится. Если постоянно всего бояться, избегать, уклоняться и трястись перед каждым углом, то можно легко превратиться в трусливую улитку, не способную к активным действиям. Те люди и общины, которые пошли по такому безопасному, как им казалось, пути, со временем деградировали до крысиного состояния. В работе нам приходится постоянно оценивать, а после признавать существующие риски, приспосабливаться к ним. И не трусить больше нормы, определяемой не личным гонором, а разумом.