Генетика этики и эстетики

В этом смысле Эфроимсон продолжает линию размышлений и исследований Ч. Дарвина в его двух замечательных трудах «Происхождение человека и половой отбор» и «Выражение эмоций у человека», вышедших в 70-х годах XIX в. Основной вывод Дарвина: «Чувства и впечатления, различные эмоции и способности, такие как любовь, память, внимание, любопытство, подражание, рассудок и т. д., которыми гордится человек, могут быть найдены в зачатке, а иногда даже и в хорошо развитом состоянии у низших животных». Дарвин не только подробно обосновывает этот вывод как биолог и зоолог. Он всегда обсуждает данные об изменчивости (индивидуальной и групповой) эмоций и разных форм поведения, а также данные об их наследственной передаче. Все это уже составляет область генетики. Вот лишь некоторые названия эмоций, о которых пишет Дарвин: упадок духа, тревога, горе, уныние и отчаяние, радость, приподнятое настроение, любовь, благоговение, угрюмость, решимость, ненависть, гнев, пренебрежение, презрение, отвращение, гордость, страх, повышенное внимание к себе, стыд, застенчивость, скромность, покраснение при стыде и т. д. Как проявляется способность краснеть от стыда (свойственная лишь человеку эмоция) у разных рас и народов, краснели ли люди от стыда 3—4 тыс. лет назад? Используя разные подходы для ответа на последний вопрос, Дарвин анализирует Библию и находит в книге пророка Иеремии упрек: «Нет, никакого стыда не чувствуют, даже не знают, что значит краснеть». Дарвин приводит данные, что особенности покраснения могут передаваться по наследству.

С утверждением менделевской генетики в начале XX в. стало возможным подойти к изучению наследования черт психики человека. Обширная и глубоко продуманная программа таких исследований была представлена Н. К. Кольцовым в 1923 г. в статье «Генетический анализ психических особенностей человека» (Русск. евгенич. журн., 1923, с. 253-307). Н. К. Кольцов разбил психические аспекты на три группы: познавательные (разум), эмоции (аффекты) и влечения (воля), и рассмотрел, как можно изучать изменчивость и наследование элементарных реакций в каждой из этих сфер психики. Физиологическая (материальная) основа познавательных процессов лежит в нервно-психических реакциях и отличается специфичностью и локализованностью. Физиологическую основу влечений и эмоций составляют нейро-гуморальные процессы. В разряд влечений, проявляемых у человека как социального существа, Кольцов отнес волю или влечение к власти. «У стадных млекопитающих этот признак проявляется в борьбе за лидерство в группе, роль вожака. В человеческом обществе воля к власти ярко характеризует всех вождей на разных поприщах деятельности. У людей с ограниченными способностями она проявляется в мелком тщеславии, у сильных людей, организаторов, является необходимым условием их организаторской деятельности. В сочетании с влечением к творчеству воля к власти является самым могущественным двигателем культуры... Каждый выдающийся ученый должен обладать влечением к власти, которая выражается в пропаганде своего учения. Работы ученого без этого влечения остаются незамеченными, и труды его пропадают даром... Генетическое изучение влечения к власти у ученых не менее существенно, чем у политиков, полководцев, деспотов. В сильнейшей степени обладают влечением к власти фанатики определенного учения, стремящиеся покорить ему весь мир, пророки, основатели религий, самозванцы: отсюда постепенный переход к чудакам и параноикам, одержимым манией величия».

Кольцов предложил использовать генеалогический метод для анализа разных способов социального воплощения влечения к власти. В частности, он замечает, что влечение к власти и известное честолюбие помогли выдвинуться из окружающей среды Ломоносову на фоне его выдающихся способностей. Влечение к власти досталось ему, видимо, по наследству от его отца, который в своем селе был первым церковным старостой, ходоком по мирским делам.

Степень влечения к власти может определять выбор человеком социальной нищи, вплоть до предпочтения определенного вида деятельности и выбора определенной теории. Кольцов приводит пример: «В русской коммунистической прессе в дни юбилея партии высказывалось меткое определение: в истории развития партии разница между большевиками и меньшевиками сказывалась не столько в теоретических разногласиях, сколько в темпераменте лиц, распределившихся по обеим фракциям».