Генетика этики и эстетики

Очень многие виды червей, эволюционируя в направлении почти .полной неспособности к непаразитической жизни и размножению, превратились в «мешки, набитые яйцами», прошли отбор также и в направлении полной зависимости от существования хозяина. В ходе эволюции, может быть, в результате отбора на относительную безвредность паразита, создались своеобразные барьеры для его размножения. Например, для многих паразитических червей характерна смена хозяев, а для некоторых (например, аскарид), образующих астрономическое количество яиц, характерна приостановка развития их яиц в кишечнике хозяина, необходимость выхода с фекалиями наружу и прохождение определенной стадии развития в фекалиях, но вне организма, после чего только и развивается способность к заражению при заглатывании человеком извне. Одиночная аскарида в кишечнике относительно мало опасна; но человек, благодаря антигигиеническому контакту с человеческими же фекалиями (своими или чужими) заглотивший извне хотя бы тысячную долю выделенных им яиц, обрекается на тяжелый аскаридоз, на истощение, зачастую приводившее к гибели. Едва ли поэтому можно сомневаться в интенсивности отбора на отвращение к фекалиям человека, который шел тысячи поколений и закрепился в форме человеческой эмоции. Этот отбор в дальнейшем усиливался и той опасностью, которую представляли фекалии людей в силу существования ряда только человеку свойственных возбудителей кишечных инфекций, например возбудителей дизентерии, брюшного тифа, холеры.

Насколько интенсивно действовал отбор на отвращение к фекалиям? В тропических странах и субтропиках даже в настоящее время сотни миллионов людей поражены анкилостомозом: стенки кишечника заражены массой червей. Эта изнуряющая, вызывающая малокровие и резкое снижение трудоспособности болезнь распространена всюду, где зараженные яйцами анкилостом фекалии человека валяются близ жилища. Из этих яиц вылупляются личинки, проникающие сквозь кожу. С фекалиями человека связано и распространение шистозомиаза — пожалуй, столь же массовой и распространенной болезни.

Вероятно, запрет употребления свинины, наложенный на магометан и иудеев, т. е. отвращение кодифицированное, связан с той опасностью, которую может представлять свиное мясо, зараженное глистами.

Отвращение к падали и ее запаху у человека выражено не менее, чем отвращение к фекалиям. Это отвращение характерно именно для человека и не разделяется ни хищными птицами, ни многими четвероногими хищниками, которые постоянно питаются падалью. Но дело в том, что эти животные устойчивы к часто развивающемуся в падали токсину ботулизма типа А. Эта устойчивость отсутствует у человека: он происходит от растительноядных приматов, которым почти не приходилось соприкасаться с этим токсином. Хотя в дальнейшем австралопитеки, синантропы и даже неандертальцы пожирают сырое мясо, но, вероятно, они, живя ордами, пожирали мясо жертвы сразу или не давали ему сгнить; позднее же пищу стали варить или жарить на огне, и отбор на устойчивость к ботулизму был, вероятно, не очень интенсивным, вызывая вымирание только тех, кто, голодая, не мог удержаться от пожирания гнили и падали, и закрепляя у уцелевших почти непреодолимое отвращение к ее запаху.

В связи с этим упомянем об отвращении, которое во все времена люди испытывали к мышам и крысам, почти никогда не нападавшим на человека. Отвращение к ним едва ли специально воспитывается, оно скорее инстинктивно и, разумеется, преодолимо. Резко контрастируя с той любовью, которой окружены котята, щенята, кошки, собаки, это отвращение может показаться чистейшим предрассудком. В действительности же и крысы, и мыши служили источником опаснейших инфекций, прежде всего чумной и сальмонеллезной, немалую опасность представляла обессиливающая на пару месяцев туляремия. Поэтому на протяжении всей истории человечества, вероятно, шел непрерывный отбор на усиление реакции отвращения к этим неопознанным, но постоянным источникам инфекции.

Почти всеобщее отвращение вызывает резкий запах звериного или даже человеческого тела. Но тот, кто обладал недостаточной восприимчивостью к этим запахам, становился добычей хищника и плохим охотником; он давал учуять себя за километры и потенциальному врагу, и потенциальной жертве. Это обстоятельство не сразу бросается в глаза жителям городов. Но надо мысленно перенестись в субтропические или тропические леса и степи, и вопрос становится ясным. Глазом увидеть и ухом услышать можно гораздо меньше, чем учуять носом. Недаром у многих животных обоняние на несколько порядков острее, чем у человека.

8.3. Некоторые эмоции, вызываемые цветом и симметрией

Если хищники необычайно остро распознают движущиеся предметы, то зрение приматов специализировано на распознавание самых слабых различий в форме и строении. В поисках пищи важно распознавание цвета, и в отличии от хищных плотоядных у приматов развилось хорошее цветовое зрение.