Генетика любви

— Орианн, мне не нравится ваш ментальный фон. Он выглядит… потрёпанным. С вашего разрешения я вызову дока, чтобы он вас осмотрел.

Я отрицательно покачала головой. Зачем? Если у меня небольшой стресс, то всё пройдёт само собой. Если же сканирование медицинскими приборами покажет, что ментальная составляющая значительно пострадала, то вопросы будут не к Морису, а к Себастьяну. Сомнительно, что я смогу донести до местных чопорных баранов, что мне противна мысль иметь детей от собственного мужа. Морис отмажется тем, что пил настойку и физически не мог оказать на меня никакого бета-воздействия, и моё удручающее состояние спишут на действия профессора Касса. Это станет ещё одной проблемой на его плечах, помимо той, что замужней женщине не пристало оставаться наедине в доме неженатого цварга. Нет-нет, никакой огласки! Последнее нанесёт серьёзный удар по репутации Себастьяна. По моей тоже, конечно, но в этом плане мне опускаться уже некуда — и так на самом дне. Небольшое лечение ментального фона совершенно точно не стоит таких рисков.

— Спасибо, но не надо, Себастьян.

— Почему?

Мужчина опустился на корточки и взглянул на меня бездонными синими глазами. Один взгляд — и меня пробрало: он действительно интересовался здоровьем и переживал обо мне. Я вспомнила, что Касс родился и провёл всю жизнь фактически на Юнисии, а потому действительно может не понимать нюансов неписаных правил Цварга.

— Я хорошо себя чувствую, — неумело соврала.

— Тогда я — прима межгалактического балета. — Касс криво усмехнулся.

«Вселенная, как ему идёт даже такая улыбка…»

Я отвела взгляд и глубоко вздохнула.

— Спасибо за заботу, но со мной действительно всё в порядке. Я перенервничала, до этого две ночи фактически не спала, вот и всё. Посплю, поем — и приду в себя. Никаких ран у меня нет и не было.

Молодой профессор набрал в грудь побольше воздуха, явно чтобы поспорить, а я после пережитого вдруг впервые почувствовала пьянящее воодушевление от осознания, что теперь-то всё позади:

— Осмотр дока мне не требуется, и ни одного мужчину я к себе близко не подпущу, но если вы, Себастьян, настаиваете, то можете проверить лично.

— Ч-что?

Синие глаза расширились и приобрели ещё большее сходство с глубоким океаном, а скулы мужчины заалели.

— Орианн, я не это имел в виду. Я вам верю, — торопливо пошёл на попятный он.

Я хмыкнула и направилась в сторону санузла. Так я и думала. Судя по тому, в какой ступор впал Себастьян, мысль о том, что он может увидеть цваргиню голой, его потрясла. Уже когда я взялась за ручку двери в душевую, меня настиг окрик Себастьяна:

— Орианн, а что с Лансом и Лоттом? Мне их привезти?

— Да, завтра после школы, пожалуйста, — отозвалась я.

Я принимала душ совсем не долго, но когда закончила, почувствовала удивительное спокойствие: то ли вода смыла все тревоги, то ли само присутствие Себастьяна, словно мощное седативное, действовало успокаивающе.

Поняв в последний момент, что мне нечего надеть, я вышла в коридор в одном полотенце, едва доходящем до середины бедра. В поместье Мэрришей я такого себе никогда не позволяла — не столько потому, что это считалось на Цварге возмутительной вульгарщиной, сколько потому, что всегда подспудно опасалась привлечь ненужное внимание супруга. После того как я переехала в отдельную спальню, Морис видел жену исключительно полностью одетой и накрашенной.

Здесь же, в квартире Касса, я даже не задумалась о том, что выйти вот так в коридор может быть небезопасно. Да если я даже появлюсь полностью обнажённой перед Себастьяном, он совершенно точно отвернётся и извинится — в этом я не сомневалась. В молодом цварге чувствовалась та настоящая порода, когда мужчина уважительно относится к женщине в любой ситуации и количестве одежды и никогда не скажет «заделать», «напялить» или «трахнуть» не потому, что тщательно следит за речью, а потому, что мыслит иными категориями.

Я толкнула дверь в одну из двух имеющихся в квартире спален наугад и обнаружила сложенные аккуратно безразмерные спортивные штаны, мягкую хлопковую мужскую футболку и тяжёлый халат. Рядом с одеждой лежала записка: «Спокойной ночи и хорошего отдыха, Орианн. Постарайтесь выспаться».

***

Себастьян Касс

Себастьян встал до рассвета по будильнику, приготовил завтрак на двоих, написал ещё одну записку, чтобы Орианн чувствовала себя как дома. По-хорошему, надо бы внести её биометрические данные в систему «Умный дом», чтобы она могла беспрепятственно покидать и возвращаться в жильё, но женщина спит, а у профессора слишком много планов на этот день.