Генетика любви

С точки зрения Севера, на Юнисии было множество прекрасных вариантов. Даже если сын вбил себе в голову, что хочет непременно жениться на цваргине — хотя склонностей к расизму за Себастьяном до сих пор не замечалось, — тройняшкам Льерта и Селесты как раз исполнилось по двадцать с хвостиком. Себастьян, будучи подростком, много времени проводил с ними и играл в прятки… Отец был уверен, что сын постарается сблизиться если не с человеческой девушкой, миттаркой или ларчанкой, то с цваргиней, которая родилась на Юнисии.

Орианн Ор’тэйл являлась самой неподходящей партией, которую только можно вообразить. И дело не только в первом и явно неудачном браке, разводе и наличии уже двух детей. Дело в том, что уже в глазах этой женщины читался колоссальный жизненный опыт; она была психологически намного старше Себастьяна. Смех и грех, но такой цваргине, как считал Север, подошёл бы Грегори Грешх-ан — взрослый, сильный и независимый мужчина со сложившимся характером и жёстким стержнем, ко всему — ларк по происхождению. Женщины этой расы в принципе стараются заводить детей от разных мужчин, потому что это считается у них стабильностью.

Однако Себастьян подарил Орианн кольцо с фамильным камнем. Намерения сына были ясны и прозрачны так же, как лёд в горах Цварга. Сформировалась ли у Себастьяна уже привязка к Орианн? Или он всё ещё может безболезненно вычеркнуть её из ближнего круга?

— Я не знаю, как ему помочь, — вновь с шумным вздохом повторил Север Касс, качая рогатой головой.

— Ты знаешь, порой помощь — это не то, чего ждут от нас дети, — ответила Вивьен.

— И чего же ждёт Себастьян?

Жена пожала плечам.

— Ничего. Он познакомил нас с девушкой, которую выбрал, только и всего. Он обозначил свои стремления, но мы не можем выбирать и решать за него. Он давно вырос из этого возраста. Север, я понимаю, что ты его любишь, желаешь только лучшего, но как бы нам ни хотелось, мы не можем быть счастливыми за кого-то. Навязанное извне никогда не сделает дееспособного, самостоятельного и разумного гуманоида счастливым.

Мужчина улыбнулся, глядя на такую мудрую жену.

— Тогда нам остаётся лишь пожелать, чтобы наш сын добился этой женщины.

[1] Костюмы для плавания в разреженном юнисском море.

[2] События «Академия Космического Флота: Хранители Федерации» происходили задолго до реформы Мишеля Марсо в «Юристе отверженных», а потому в молодости Севера Касса цварг действительно не мог всерьёз рассчитывать на руку чистокровной цваргини.

Глава 19. Плавание в юнисском море

Орианн Ор’тэйл. Спустя полгода жизни на Юнисии

— Орианн, ты готова?

Голос Себастьяна прозвучал из гостиной. Я буквально всеми фибрами души почувствовала его мальчишеское нетерпение. Вот же! Учиться плавать в разреженном море буду я, а волнуется Себастьян! Да ещё и как!

Я ещё раз проверила, плотно ли застегнула комбинезон. Механический левитационный костюм или мех-лев, как его здесь коротко называли, покрывал тело словно вторая кожа. Белоснежная ткань совершенно неприлично, по меркам Цварга, обволакивала со всех сторон, показывая изгибы тела, и плотно натягивалась на груди и бёдрах. Синтетическая ткань комбинезона содержала в себе молекулы магниса. Себастьян упоминал, что плавание в мех-леве похоже на парение в облаках, но надо очень аккуратно использовать костюм: как только он его активирует, молекулы магниса станут подчиняться мысленным импульсам, перемещаться по нитям туда-сюда, концентрироваться в той или иной части мех-лева, из-за чего и будет получаться своеобразный полёт. Ради меня Себастьян раздобыл учебную версию умного костюма для гражданских лиц.

Я последний раз оглядела себя в зеркале, поправила кольцо с чёрным камнем на указательном пальце и, улыбнувшись отражению, крикнула:

— Да-да, уже иду!

За последние полгода я так привыкла к присутствию Себастьяна в нашей с мальчишками жизни, что относилась к нему… даже сложно описать как.

Каждый раз, когда я видела генетика, пульс ускорялся. На Юнисии я чувствовала себя ожившей после многолетней спячки. Будто ослепительное, яркое и горячее солнце растопило ледяной кокон вечного «не думай так громко», «не воняй», «Ориеллочка, приложи ладонь к банковскому сканеру и не задавай вопросов», «женщина не должна работать», «ты всё равно ничего не делаешь». Хотя почему «будто»? Себастьян Касс и был тем солнцем, что подарило живительно тепло и освободило из оков брака. Я не могла передать словами, как благодарна ему за всё, что он сделал, а уж как его полюбили дети…