Генезис

Так и вышло, проснулся, как только будильник сработал. Позавтракал, искупался и, одевшись, спрятав вещи в кустарнике, побежал к аэродрому, где стоял авиационной полк, вооруженный истребителями. Они прикрывали Севастополь. Когда я проник на территорию и осмотрел технику, то прикинув, решил, что тут или два полка стоят, или местный перевооружается. Тут были И-16 и Миг-3. Я стал разглядывать машины, стараясь не попадаться на глаза часовым, и, обнаружив «ишачок», у которого стояли пушки, проверил боезапас и топливо, все на месте, машина готова к вылету. Рации, жаль, не было, только приемник. Вот и парашюта на месте тоже нет. Осмотрел другие машины и нашел парашют в «Миге», там же на штурвале висел шлемофон с очками. После этого застегнул парашют, шлемофон надел, устроился в кабине «ишачка» и стал ждать, поглядывая на часы. Я помнил историю, немцы устроили налет пятнадцать минут четвертого, и вот в три часа я запустил двигатель, электростартер тут имелся, и, выведя истребитель на полосу, на аэродроме тревога поднялась, пошел на взлет, на бреющем уйдя от очереди зенитки. А быстро спохватились, не ожидал. В общем, отлетев, я стал накручивать круги, набирая высоту, отметив, что на аэродроме подняли звено, а потом еще одно, явно за мной. Да и видели меня, я на фоне луны крутился. На пяти тысячах метров я пошел навстречу немецким «хейнкелям». Советские истребители явно не успевали, на два километра ниже были. Атаковать было любо-дорого, реакция у меня бешеная, глазомер точный, так что на каждую машину я тратил едва ли по десятку снарядов. В первые две минуты сбил пять «хейнкелей». Их летчики меня видели, когда я вблизи оказался, но ничего сделать не могли. Я заходил в атаку на них с мертвой зоны. А вот взлетевшие за мной наши самолеты вступили в бой с шестью «юнкерсами», что шли ниже, с ходу сбив один. Те бы не атаковали, но стрелки, когда наши «ишачки» подошли к ним, первыми открыли огонь. Вообще, малое количество самолетов противника удивило, всего семь «хейнкелей» и шесть «юнкерсов». Похоже, у них задача только блокировать Черноморский флот минами. В принципе да, крупный состав не нужен, эти вполне бы справились.

Два оставшихся бомбардировщика стали пикировать вниз, уходя со снижением. Я погнался за одним и после второй прицельной очереди вогнал его в воды Черного моря. Вокруг парашюты опускались с немецкими летчиками, но остался последний «хейнкель». Развернувшись, я погнался за ним, при этом обнаружив, что к моему хвосту пристроился наш истребитель. Тоже «ишачок». Я поначалу думал, что атакует, но тот просто держался за хвост как привязанный. Видимо, новичок, потерялся, но увидел своего и пристроился. Бывает. Пока еще не светало, хотя горизонт посветлел, однако я нагнал «хейнкель» и, как тот ни метался, сбил его. Снаряд рванул на крыле. То сложилось, и бомбардировщик рухнул в волны. Экипаж спастись не успел, высота небольшая. Развернувшись, увидел, что вынужденный напарник все так же держится сзади. А я направился обратно к Севастополю, постепенно набирая высоту. А нам навстречу два «юнкерса», которые от наших удирали. Один в стороне проходил, далеко, а вот другой точно на меня пер. Видимо, пилот не видел нас. А когда увидел, было поздно отворачивать, я ему очередь в открывшееся пузо всадил, и тот взорвался, раскидывая огненные обломки.

Подумав, я погнался за тем драпающим «юнкерсом», потому как, похоже, никто, кроме меня, его не видел. Догнать было сложно, улепетывал тот шустро. Однако нагнал и с третьей очереди сбил. Он дымить и после первой начал, но падать категорически не хотел. Второй очередью я борт-стрелка прибил, а то поливал из своего пулемета. Вот третья очередь и ушла на добивание. После этого я полетел к Севастополю, чувствуя, как рассвет за спиной разгорается и все вокруг окрашивается красками. На подходе я начал снижаться, пролетев над боевыми кораблями.

Нажал на кнопку выпуска шасси, пролетая над крышами домов, и, как только загорелась красная лампочка, с ходу пошел на посадку. Прямо на дорогу к Севастополю. Летчик, что за мной летел, с удивлением наблюдал за моими маневрами, не понимая, что происходит. Посадка была выполнена на оценку удовлетворительно, и то потому, что солнце светило прямо в глаза, вот и наскочил на камень левым колесом. Тряхнуло, но не более. Тормоза сработали как надо, и истребитель замер на дороге. Отключив мотор, я отстегнул привязные ремни и, выбравшись на крыло, помахал рукой пилоту, напарнику, что кружил надо мной. Скинув парашют, бросил в кабину, туда же летный шлем и вернул тюбетейку на голову. После этого достал из внутреннего кармана куртки блокнот с карандашом и написал на листке: «Мое спасибо за аренду машины. Семь «хейнкелей» и два «юнкерса» на моем счету. Механику машины мой уважительный поклон».