Генезис зла

– Да, я уже ухожу. Просто хотела поблагодарить тебя еще раз, за то, что ты…

– Не стоит.

Вобла встала и, ругая себя за столь опрометчивый поступок, быстро вышла из комнаты. Дверь еще не успела закрыться, как сталкер захрапел – так громко, что зазвенели стекла на маленьких оконцах.

– Спит? – спросил Малёк, обрадовавшись быстрому возвращению девушки.

– Спит, – кивнула та. – И нам не мешало бы как следует отдохнуть перед трудной дорогой.

– Согласна! – поддержала ее Валькирия.

– У нас есть еще одно маленькое дельце, – охладил ее пыл Изотоп. – Надо как-то связаться с Орком и узнать координаты.

– А до завтра это никак не терпит? – притворно надула губы Валя. Поняв по лицу спутника, что торговаться не получится, обреченно спросила: – Каким образом? ПДА ведь не работает.

– Значит, надо найти новый.

– А может, просто починить старый? – улыбнулась Валькирия, шутливо щелкнув напарника по носу. – Эх, ты, стратег! Отдохнуть тебе надо. Завтра все устроим. Слышал такую присказку – утро вечера мудренее?

– Да, наверное, ты права, – внезапно согласился Изотоп. – Отдохнуть и вправду не мешало бы. Слишком тяжелый день выдался.

Глава 39

Вокруг царила полная тьма. Она окутала всё, абсолютно ничего не было видно, и у Изотопа возникло странное ощущение, будто его тело тоже исчезло, растворилось во мраке. Он лежал, вслушиваясь в ночную тишину. В ушах глухо отдавалось биение сердца. Перед глазами плясали блеклые всполохи. Обрывки вечерней беседы всплывали в памяти, и становилось тошно от одного только воспоминания о них. «Может, Тритон и в самом деле прав, и у нас не все еще потеряно? Хотелось бы верить, но… Шансов больше нет».

Изотоп ворочался на жестком матрасе, мучаясь от бессонницы. Спать не получалось, на душе было муторно и пусто. В глубине души он понимал, почему вдруг стал таким пессимистом. Всему виной была серая тоска, взращенная на беде. Не далее как прошлой зимой он остановил распространение по всей Пади опасной эпидемии, спас людей от верной гибели. И чем ответили ему люди? Не прошло и трех месяцев, как его брата убили какие-то подонки. Напали под вечер, обобрали до нитки и, не успокоившись на этом, жестоко убили. И никто из сельчан не помог. Побоялись ввязываться в проблемы. Своя шкура дороже чужой. Вот так. И в равной степени было тошно и от тех, кто это сотворил, и от тех, кто равнодушно за этим наблюдал, не остановив расправу.

«Нет, такое общество уже бессмысленно спасать. Оно безнадежно. Оно мертво. – Изотоп вновь перевернулся. – Прочь! Прочь мысли! Надо отдохнуть. Надо…»

И вдруг, словно через увеличительное стекло, ему в подсознании открылось все в мире, до самой последней детали. И все было тяжелое и мертвое. Каждый гвоздик, забитый в балку каждого дома, проржавел, каждый след, оставленный в земле, прокис. И от этого увиденного стало просто невыносимо противно.

От живота вверх, к горлу, прокатилась тугая волна боли. Приподнявшись на одеревеневших руках, Изотоп едва успел отвернуть в сторону голову – его вырвало. Ему показалось, что его рвет могильными камнями. В голове словно лопнул тугой шар, а потом запела звенящая пустота, сводя с ума.

– Что такое? – проснулась Валькирия. – Что случилось? Ты в порядке? Тебе плохо?!

– Нормально, – вытирая рот рукавом, слабым голосом сказал Изотоп. – Еда у Филарета не самого лучшего качества, видимо. Надо было водкой нейтрализовать. Спи, я в порядке. Умоюсь только. И уберу за собой.

Валькирия что-то неразборчиво пробубнила, повернулась на другой бок, засопела.

Алексей спустил ноги на пол, посидел, слушая ночь. За окном, где-то совсем далеко, громыхал гром.

Навалилась апатия.

«Это все из-за работы. Нужен отдых, – подумал он, натягивая штаны. – Рвануть вдвоем с Валей в укромное тихое местечко, чтобы ни связи там не было, ни кого-то из людей. И как следует отдохнуть, привести в порядок мысли. Вот закончу с этим делом – и в отпуск. Быстрее бы только управиться».

Изотоп быстро натянул ботинки, не стал их даже зашнуровывать, взял с собой рюкзак и выскочил за дверь.

Пьяная ругань из бара долетала даже сюда, в коридор. Бранились все те же выпивохи, празднующие день рождения одного из собутыльников, и все никак не могли угомониться.

– Какого дьявола здесь так мало? – по-медвежьи заревел один. – Это, по-твоему, сто грамм? Да здесь для укола ватку смочить не хватит. Ну-ка, лей еще!

– Ты слышь, это, не бузи. Ты, это, не надо так, я могу, это, рука набита, не глядя могу, это, вырубить, если надо! – едва ворочая языком, ответил второй.

– Ну и не надо мне твоей водки! Сам ее пей, рыбная ты харя! Не водка, а дрянь сплошная. Филарет! Ты такого жлоба видел хоть раз?

Изотоп вошел в бар, присел за столик. К нему тут же подскочил обделенный водкой сталкер.

– Пардоньте, – сказал он, без приглашения усаживаясь рядом за стол. – Видали ли вы таких жлобов, как вон тот господин? Водки пожалел для друга. Представляешь?!

Изотоп смерил незваного гостя хмурым взглядом. Подошел Филарет, устало улыбаясь, спросил:

– Не спится?

– Дело еще надо кое-какое завершить до утра.