Гений 30 лет Спустя (СИ)

Женщина расчёсывала свои волосы; мужчина смутно помнил, что у неё была какая-то интересная причёска, и её, наверное, сложно было завязать своими руками, но ЦиньЖуа ответила ему:

— Ненужно, — и провела по воздуху пальцами. Показались и сверкнули на сияющей линии света острые спицы. Сами собой они взмыли в воздух и стали орудовать над волосами женщины, — Фан Линь с интересом и несколько заворожённо наблюдал, как ловко они сооружают на её голове причёску. Когда она была готова, и на затылок женщины вернулся причудливый узор, ЦиньЖуа встала со стула и заметила, одновременно очень спокойным и немного порицающим тоном:

— Юная госпожа провела ночь в ванной; мне кажется, она могла нас слышать…

— То есть тебя слышать, — усмехнулся Фан Линь.

— Ох, — ЦиньЖуа сверкнула на него своим золотистым прищуром:

— Не только меня, но и одного очень громко кряхтящего старичка; честно говоря, он меня даже немного испугал. Я боялась, как бы он в любой момент не отошёл в мир иной прямо на мне. Это был бы такой травмирующий опыт…

— Звучит как чудесная смерть, — улыбнулся Фан Линь, начиная постепенно подниматься на ноги.

— Благодарю за комплимент, — мило качнула головой ЦиньЖуа.

Мужчина меж тем нашёл в ногах свою рубашку, натянул её, не застёгивая, влез в штаны, и ковыляя по свежей утренней комнате вышел на балкон. Тот был не очень просторный, но зато стеклянный, с хорошим, широком, как вдох на полную грудь, видом на набережную и на пляж.

Стояло ранее утро, людей снаружи было немного. Сияющий диск поднимался из-за моря, озаряя мир светлыми, но совсем не тёплыми лучами. Потому что это было не солнце — солнце поднималось с другой стороны, а над морем медленно взмывала Золотая Звезда. Мир был в процессе явления, называемого лживый рассвет.

Фан Линь пару минут наблюдал, сидя на стуле, за пронизанным светом прохладным утром на набережной; потом мужчина поднялся и вернулся в номер, где его уже ожидала ЦиньЖуа, полностью одетая и накрашенная.

— Какой теперь у тебя план? — спросила она.

— Тот же, что и вчера, наверное, — ответил Фан Линь. — Будут пробовать снова.

— В таком случае желаю удачи… — женщина наклонила голову. — Преследователи из клана уже тут, и в этот раз они не будут церемониться.

— Сколько у нас времени? — спросил Фан Линь. Лучше было сразу узнать, когда именно явятся ищейка Тан, — будет неприятно, если они застанут его врасплох.

— Немного, — ответила ЦиньЖуа. — Советую действовать как можно быстрее

— Прошлой ночью ты говорила другое, — заметил Фан Линь, на что женщина слабо улыбнулась.

Мужчина вздохнул и начал спешить. Первым же делом он разбудил Маю, которая действительно спала в туалете закутавшись в одеяла, и не успела девочка до конца проснутся и смутиться, как мужчина её прогнал и сам оккупировал уборную. Когда он вышел, Мая уже ожидала его в коридоре: она смотрела себе в ноги и была красная, как помидор.

Рядом стояла ЦиньЖуа.

— Идёшь с нами? — спросил её Фан Линь.

— Разумеется; если у вас получится сбежать, я проследую с вами, а если нет…

— Знаю, знаю, — махнул Фан Линь, и все вместе они пошли в коридор.

Прошли несколько шагов, на протяжении которых Мая заметно мялась, и встали у лестницы, потому что девочка наконец остановилась и обратилась к женщине, смотря ей прямо в глаза:

— Тётя Жуа… Спасибо, что вы нас не выдали… Спасибо вам! — сказала Мая и кивнула. ЦиньЖуа сперва даже растерялась, видно для неё благодарность было большой неожиданность, — но постепенно на лицо женщины вернулась её привычная, немного фальшивая, как уже заметил Фан Линь, улыбка. Служанка нежно кивнула:

— Не за что.

И они стали спускаться в холл. Людей почти не было, а те немногие, кто был, сперва недовольно, как и раньше, поглядвали на троицу, а потом как будто вспоминали что-то, присматривались к служанке, снова к мужчине, и почтенно опускали головы. Уже у самих дверей Фан Линь вдруг поймал ветерок из столовой, и ощутил неописуемый, но очень манящий и сочный аромат завтрака, в котором как будто сочетались нотки из каждой трапезы в его жизни, — были и яйца, и хлеб, и что-то морское, и даже мясной пирог, который он жадно уплетал чёрствым и холодным одним давним летним вечером после бодуна… У мужчины закономерно свело живот.

Ноги едва не повели его в обеденный зал, но Фан Линь опомнился и усилием воли заставил себя вернуться к делу. Он вывел всех на набережную. Потом пошли вдоль неё и вдоль пляжа, и вскоре на воде засеребрился корабль, похожий формой на утюг.

— Канарейка, — нарушила вдруг тишину ЦиньЖуа. — Неплохое судно, довольно быстрое и прочное. Хотя это, кажется, модифицированный вариант.

— Интересуешься кораблями? — спросил Фан Линь.

— Это скорее профессиональные знания, — ответила женщина.