Гений

К собственному удивлению, я чуть не произношу: «Держись, Метиас». Я пытаюсь подхватить Дэя, но тот соскальзывает вниз.

– Извини, – бормочет он.

На его лице выступили капельки пота, его веки от боли крепко сжались. Он подносит два пальца ко лбу. Стоп. Он не может идти.

Я кидаю безумный взгляд по сторонам. Слишком много солдат, а впереди еще долгий путь.

– Нет, ты должен, – твердо говорю я. – Держись. Ты сможешь.

Но на сей раз мои слова не имеют никакого действия: прежде чем я успеваю его подхватить, он падает: сначала на руки, а потом всем телом – на тротуар.

Дэй

Президент умер.

Подача в целом какая-то приглушенная. Люди предполагают, что смерть Президента будет сопровождаться каким-нибудь величественным похоронным маршем, паникой на улицах, национальным трауром, парадом, салютом. Грандиозный банкет, приспущенные флаги, белые знамена на всех зданиях. Что-нибудь такое шикарное. Но я прожил еще слишком мало и не видел смерти ни одного Президента. Если не считать выдвижения назначенного покойным наследника и имитации всенародных выборов, я ничего не знаю о том, как сменяются правители.

Вероятно, Республика делает вид, что ничего не случилось, и сразу перекидывается на следующего Президента. Помнится, я что-то такое читал в начальной школе. Когда приходит время нового Президента, страна напоминает народу, что нужно сосредотачиваться на позитиве. Траур порождает слабость и хаос. Двигаться вперед – другого не дано. Да. Правительство боится демонстрировать гражданам неуверенность.

Но у меня на размышления есть считаные секунды.

Мы едва заканчиваем новую присягу, как мою ногу пронзает боль. Меня скручивает пополам, и я падаю на здоровое колено. Два солдата поворачивают голову. Я смеюсь во всю мочь, делая вид, что слезы в глазах – от смеха. Джун мне подыгрывает, но я вижу страх на ее лице.

– Вставай! – взволнованно шепчет она.

Ослабшей рукой Джун обхватывает меня за талию, а я тянусь к другой ее руке. Люди на тротуаре обращают на нас внимание.

– Ты должен встать. Давай.

Я изо всех сил стараюсь сохранять на лице улыбку. Нужно сосредоточиться на Джун. Я пытаюсь встать, но снова падаю. Боль слишком пронзительна. Из глаз искры сыплются. Дыши, говорю я себе. Нельзя терять сознание посреди главной улицы Вегаса.

– В чем дело, солдат?

Перед нами, скрестив руки на груди, стоит молодой кареглазый капрал. Он, похоже, спешит, но явно не настолько, чтобы пройти мимо, не проверив нас. Он смотрит на меня, вскинув бровь.

– Ты здоров? Я смотрю, парень, ты бледен как смерть.

Я хочу крикнуть Джун: «Беги! Уноси отсюда ноги, пока есть время». Но она выручает меня, заговорив прежде:

– Вы должны простить его, сэр. Я никогда не видела, чтобы клиент Белладжио выпивал столько в один присест. – Она расстроенно покачивает головой и одной рукой отстраняет его. – Вам, пожалуй, лучше отойти. Думаю, его сейчас вырвет.

Я опять – в очередной раз – удивляюсь, как ловко она перевоплощается. Точно так же она провела меня на улицах Лейка.

Капрал неуверенно хмурится, потом опять поворачивается ко мне. Его взгляд останавливается на моей раненой ноге, и, несмотря на плотную ткань брюк, он что-то замечает.

– Думаю, твоя спутница не совсем понимает, что с тобой. Похоже, тебе не повредит наведаться в госпиталь.

Он машет рукой проезжающей мимо санитарной машине.

Я отрицательно качаю головой.

– Нет, сэр, спасибо, – выдавливаю я сквозь смех. – Эта киска все время меня смешит. Сейчас только переведу дух… а потом хорошенько высплюсь. Мы…

Но он меня не слушает. Я молча сыплю проклятиями. В госпитале у нас снимут отпечатки пальцев и тогда точно узнают, кто мы такие – два самых разыскиваемых преступника Республики. Я не осмеливаюсь смотреть на Джун, но знаю: она тоже ищет выход.

Из-за спины капрала появляется голова.

Мы с Джун тут же узнаем девушку, хотя я никогда прежде не видел ее в свежевыглаженной республиканской форме. На ее шее болтаются пилотские очки. Она обходит капрала и останавливается передо мной.

– Эй, – говорит она. – Я тебя узнала – видела, как ты тащился, словно псих, через всю улицу!

Капрал смотрит, как она поднимает меня на ноги и с размаху бьет по спине. Я морщусь, но усмехаюсь ей так, будто мы всю жизнь знакомы.

– Как же я соскучился! – подыгрываю я.

Капрал нетерпеливо обращается к девице:

– Вы его знаете?

Та встряхивает головой, убирая со лба челку, и улыбается ему самой сексуальной улыбкой, какую я видел в жизни:

– Знаю ли я его, сэр? Мы год служили в одной эскадрилье. – Она подмигивает мне. – Похоже, он опять повадился шляться по клубам.

Капрал фыркает, изображая полное отсутствие интереса, и закатывает глаза:

– Вы, ребятки, из ВВС? Тогда смотрите, чтобы он тут еще что-нибудь не выкинул. А я еще подумаю, не позвонить ли его командиру.

Похоже, он наконец вспоминает, что куда-то спешил, и быстро уходит.

Я выдыхаю с облегчением. Пожалуй, мы были на волосок от гибели.

Девица победно мне улыбается. Несмотря на длинный рукав, я вижу, что ее рука в гипсе.