Гений

Миссис Дэйл давно уже восхищалась душевной молодостью Юджина. И сейчас, наблюдая за ним из окна, она говорила себе, что он еще совсем мальчик. Юджин и Сюзанна представляли очаровательную пару. У нее мелькнула мысль, что, будь он холост, он был бы неплохой партией для ее дочери. Хорошо, что он такой благоразумный, трезвый в своих взглядах и милый человек, - он держится с Сюзанной совсем как опекун. И расположение, которое Сюзанна чувствует к нему, можно считать признаком здоровой натуры.

После обеда Кинрой предложил своим друзьям и Сюзанне пойти потанцевать в клуб, расположенный неподалеку от форта на берегу залива. При мысли, что Сюзанна уйдет и оставит его одного, Юджин приуныл, и миссис Дэйл, заметив это, предложила ехать всем вместе. Сама она не была большой любительницей танцев, но у Сюзанны не было кавалера, - Кинрой с товарищем все свое внимание уделяли гостившим у них девушкам. Вся компания села в машину и поехала в клуб; увешанный китайскими фонариками, он утопал в полумраке. Из зала доносилась тихая музыка.

- Ну, вы идите танцевать, - сказала миссис Дэйл Сюзанне, - а я посижу здесь и полюбуюсь заливом. Дверь открыта, и мне будет видно, как вы танцуете.

Юджин подал Сюзанне руку, и в следующую минуту они уже кружились в танце. Какое-то безумие сразу охватило их. Не произнося ни слова и даже не обменявшись взглядом, они прижались друг к другу и танцевали в каком-то упоении.

- Боже, как красиво! - воскликнула Сюзанна, когда, проносясь мимо открытой настежь двери, они увидели далеко в заливе ярко освещенную шхуну, беззвучно плывущую мимо. Ее единственный огромный парус утопал в глубокой тени; она приближалась неслышно, словно призрак.

- Вам нравятся такие картины? - спросил Юджин.

- Ну еще бы! - Она дрожала в его объятиях, как натянутая струна. - У меня от них дух захватывает. Смотрите, какая прелесть!

Юджин подавил вздох. Теперь он понял. Никогда еще его душа художника не встречала такой родственной души, до такой степени исполненной чувства прекрасного. Жажда красоты, которая томила его, жила и в ней и влекла ее к нему. Разница была лишь в том, что ее душе драгоценной оправой служили юность, красота и обаяние чистоты, и это вызывало в нем благоговейный трепет. Казалось немыслимым, чтобы она полюбила его. Ее глаза, ее лицо как они его пленяли! Его толкала к ней неодолимая сила, и такое же неодолимое влечение было у нее к нему. Юджин весь день находился во власти этого чувства, и теперь оно окончательно завладело им. Он прижал девушку к груди, и она, послушная каждому его движению, вся трепеща, отдалась его объятию. Ему хотелось воскликнуть: "О Сюзанна, Сюзанна!" - но он боялся. Стоит ему произнести слово, и он спугнет ее. Она не догадывалась, что все это означает.

- Знаете, - сказал он, когда музыка смолкла, - я не пойму, что со мной. Меня словно опоили каким-то дурманом, я чувствую себя мальчишкой.

- О, если бы они играли, не переставая! - только и ответила Сюзанна, и они вместе вышли на темную террасу, над которой мерцали бесчисленные звезды.

- Ну, как? - спросила миссис Дэйл.

- По-видимому, вы не разделяете моего увлечения танцами? - спокойным голосом спросил Юджин, опускаясь рядом с ней на стул.

- Думаю, что нет, судя по тому, какое удовольствие они вам доставляют. Я смотрела, как вы сейчас танцевали. Вы прекрасная пара. Кинрой, попроси, пожалуйста, чтобы нам принесли мороженого.

Сюзанна незаметно ускользнула и присоединилась к друзьям брата. Она стала весело болтать с ними, чувствуя, что Юджин не спускает с нее глаз, вся во власти его присутствия и обаяния. Она пыталась разобраться в том, что с ней происходит, но почему-то ей это не удавалось. Опять заиграла музыка, из приличия Юджин дал ей потанцевать с товарищем брата. Следующий танец принадлежал ему, а потом они опять танцевали вместе, так как и Кинрой и его приятели заявили, что хотят отдохнуть. Юджин и Сюзанна продолжали танцевать, охваченные все возрастающим восторгом, не находившим выхода в словах, если не считать особенной интонации, сквозившей в тех редких, ничего не значащих фразах, которыми они обменивались. Зато говорили их руки, когда соприкасались, говорили взгляды. Сюзанной владели робость и страх. Ее пугало сознание того, что она делает, ей было страшно, как бы у Юджина не вырвалось неосторожное слово, но хотелось, чтобы эта радость длилась вечно. В перерыве между двумя танцами, когда она стояла у перил террасы, глядя вниз, на темную воду, он подошел к ней, и наклонившись, сказал:

- Какая изумительная ночь!

- Да, чудесная! - отозвалась она, отводя от него взгляд.

- Вы когда-нибудь задумывались над тайной жизни?

- Конечно. Очень часто.

- Но ведь вы так еще молоды! - вырвалось у Юджина с затаенной страстностью.

- А иногда мне совсем не хочется думать, - вздохнула она.

- Почему?

- Не знаю, право. Не могу вам объяснить. У меня нет для этого слов. Не знаю.