Гений

Размышляя о своей жизни, он испытывал ужас и отвращение. Подумать только, что, познав этот единственный час неземного блаженства, он вынужден снова возвратиться в будничный мир! На службе его дела тоже шли неважно. Вместо того чтобы улучшаться, они день ото дня становились все хуже. Занятый другим, - главным образом планами "Компании Синее море", - Юджин все больше охладевал к своим обязанностям в издательстве. Правда, он посадил, где только можно было, надежных людей, но те, укрепившись на своем посту, очень мало считались с ним в работе, тем более что и Юджин не уделял им особого внимания. Уайт и Колфакс с многими из них сносились непосредственно. Некоторые работники, как, например, заведующий отделом рекламы Хейз, заведующий отделом распространения, редакторы "Интернейшнл ревью" и книжного отдела, оказались очень способными людьми, и как-то сама собой установилась молчаливая договоренность, что, хотя Юджин и нанял их, уволить их он не может. Колфакс и Уайт начинали понимать, что Юджин, умевший блестяще подбирать людей, сам не способен заниматься повседневной работой. Он не мог заставить себя сосредоточиться на практических вопросах. Будь он хозяином, как Колфакс, или ловким, практичным исполнителем вроде Уайта, он мог бы почитать себя в безопасности; но он был прирожденный вожак, вернее организатор, и, не сумев с самого начала взять руководство в свои руки, стал беспомощным и бесполезным теперь, когда начальный период работы кончился. Находились люди, которые лучше его умели разрешать отдельные вопросы. Колфакс успел изучить своих сотрудников и доверял им. В отсутствие Юджина - а он отсутствовал все чаще и чаще, по мере того как крепло его положение и возрастал его интерес к предприятию Уинфилда, работники редакций стали обращаться за советом к Колфаксу, а если его не было, то и к Уайту. Тот принимал их с распростертыми объятиями. Помощники Юджина, рассуждая о своем начальнике, выражали мнение, что, проведя организацию - или, вернее, реорганизацию - дела, он тем исчерпал свою задачу. В свое время ему, может быть, и стоило платить двадцать пять тысяч долларов, но такой оклад уже не оправдывает себя, когда человек, выполнив свою миссию, только и делает, что сидит в кресле и смотрит в потолок. Уайт не переставал внушать Колфаксу, что в делах коммерческих Юджин совершеннейший ноль. "Он пытается взять на себя то, что вы могли бы делать гораздо лучше. Не забудьте, что вы многому научились с тех пор, как стали издателем, - так же, как и он. Но вы вошли в суть дела, а он - нет. Его помощники больше считаются с вами, чем с ним".

Колфаксу доставляло удовольствие это слушать. Юджин был ему приятен, но еще приятнее было сознавать, что дело его на верном пути. Мысль о том, что кто-нибудь из его сотрудников может настолько упрочиться в издательстве, что станет в нем незаменимым, крайне беспокоила Колфакса, а он предвидел такую опасность в те дни, когда Юджин только что приступил к работе и быстро шел в гору. Уж очень авторитетно он держался. Юджин считал, что должен импонировать Колфаксу и что добиться этого можно именно таким путем, наряду, конечно, с безупречной работой. Но Колфакса это вскоре стало раздражать, так как он и сам был воплощенным тщеславием и рядом с собой не терпел других богов. Уайт, напротив, раболепствовал перед своим патроном и всегда ограничивался смиренными советами. Разница была огромная.

Положение Юджина с каждым днем становилось все более шатким. Пока это еще ни в чем не проявлялось, но чувствовалось всеми. Если бы он не увлекался посторонними делами, давал себе труд вникать во все мелочи и не терял тесного контакта с Колфаксом и своими подчиненными, многое можно было бы еще спасти. Но Юджин все больше и больше пренебрегал делом, и это не могло не отразиться плачевно на его служебном положении.