Джун выпутывается из одеяла. Я опускаюсь на колени и помогаю ей забраться мне на плечи. Ее мотает, она тяжело дышит, но все же ей удается выбраться наружу. Я лезу за ней, держа под мышкой одеяло, и одним рывком поднимаюсь наверх.
Мы оказываемся в темной, узкой улочке, похожей на ту, с которой спустились в туннель, и на секунду я даже думаю, что мы в Республике. Вот было бы дело. Но проходит немного времени — и я понимаю: нет, никакая это не Республика. Занесенная снежком ровная дорога аккуратно вымощена плиткой, а стена дома усыпана яркими постерами с улыбающимися солдатами и веселыми детьми. В углу каждого постера — символ, через несколько секунд я узнаю его. Золотая, похожая на сокола птица. Дрожа от возбуждения, я понимаю: копия этой птицы вычеканена на моем медальоне.
Джун тоже обращает внимание на плакаты. Глаза ее широко открыты и мутноваты от жара, дыхание туманными облачками вырывается изо рта. Вокруг нас нечто похожее на казармы, сверху донизу они обклеены одинаковыми яркими постерами. Фонари выстроились по обе стороны дороги ровными рядами. Отсюда, наверное, питаются электричеством туннели и подземные убежища. Холодный ветер бросает снег в наши лица.
Вдруг Джун хватает меня за руку. Дыхание у нее перехватывает. Одновременно перехватывает и у меня.
— Дэй… там.
Она прижимается ко мне, ее трясет, но я не могу понять: то ли от простуды, то ли от того, что она видит.
Впереди, выглядывая между казармами, простирается город: высокие сверкающие небоскребы пронзают низкие тучи и завесу снежка, каждое здание сияет прекрасным голубоватым светом, льющимся почти из каждого окна каждого этажа. На крышах зданий рядами стоят истребители. Весь город — праздник света. Я крепче обнимаю Джун. Несколько секунд мы просто стоим на месте, не в силах пошевелиться. Все именно так, как говорил отец.
Мы добрались до одного из блистательных городов Колоний Америки.
Джун
Метиас всегда говорил, что если я болею, то на всю катушку.
Я знаю — у меня простуда, но не могу определить свою температуру. Я знаю — сейчас вечер, но не могу сказать, который час. Я знаю — нам с Дэем как-то удалось перебраться через границу в Колонии, но я настолько устала, что не могу понять, в какой штат мы попали. Дэй крепко обнимает меня за талию, поддерживает, хотя я чувствую, как его трясет от усталости — он слишком долго меня нес. Он шепчет мне ободряющие слова, уговаривает. «Еще немного», — говорит он. Близ фронта должны быть госпитали. Ноги дрожат — масса моего тела слишком велика для них, но я не позволю себе упасть в обморок. Мы бредем сквозь падающий снежок, устремив глаза на город, сияющий впереди.
Мы видим здания высотой от пяти до ста этажей, вершины некоторых исчезают в тучах. Картина, с одной стороны, знакомая, но с другой — совершенно необычная. На стенах иностранные флаги в форме ласточкина хвоста, цветá — морской волны и золотой. У зданий арочные проемы в боковой части, а на всех крышах — истребители. Они отличаются от моделей, используемых Республикой, у них странная конструкция крыла — с обратной стреловидностью, отчего они похожи на трезубец. Крылья разрисованы свирепыми золотыми птицами, а еще каким-то незнакомым символом. Теперь я понимаю, почему в Республике говорят о более мощной авиации Колоний — здесь самолеты новее тех, к которым я привыкла, и, судя по размещению на крышах, они способны взлетать вертикально и так же садиться. Этот прифронтовой город лучше подготовлен к обороне, чем наши.
И люди. Они повсюду. Улица полна солдат и гражданских, все прячутся от снега под капюшонами. Они проходят мимо неоновых витрин, и их лица окрашиваются то в зеленый, то в оранжевый, то в фиолетовый. Я слишком измождена, чтобы проанализировать увиденное тщательнее, но на одно все же обращаю внимание: на всей их одежде (обуви, брюках, рубашках, куртках) разные эмблемы и надписи. Меня потрясает реклама на стенах, она всюду, куда ни глянь, некоторые постеры расположены так плотно, что и стены не видно. Они, кажется, рекламируют все, что только можно представить. А о многом я вообще в жизни не слышала. Обучение на гранты корпораций? Рождество?
Мы проходим мимо витрины, в которой выставлено множество миниатюрных экранов, по каждому показывают новости, крутят видео. «РАСПРОДАЖА! — гласит объявление. — ДО ПОНЕДЕЛЬНИКА СКИДКА 30 %!» Некоторые программы мне знакомы — заголовки новостей с фронта, сообщения о политических конференциях. «КОРПОРАЦИЯ ДЕСКОН ОДЕРЖИВАЕТ ЕЩЕ ОДНУ ПОБЕДУ ДЛЯ КОЛОНИЙ НА ГРАНИЦЕ ДАКОТЫ/МИННЕСОТЫ. СУВЕНИРЫ — РАЗВАЛИНЫ РЕСПУБЛИКИ!» На других экранах — кинофильмы, в Республике их показывают только в кинотеатрах богатых секторов. На большинстве мониторов — реклама. В отличие от пропагандистской рекламы в Республике, здесь объявления призывают граждан купить тот или иной товар. Интересно, какое правительство в такой стране. Может быть, у них вообще нет правительства?
— Отец рассказывал как-то, что города в Колониях — как далекое сияние, — говорит Дэй.
Он помогает мне проталкиваться сквозь толпу, переводя взгляд с одного яркого плаката на другой.