Гений клана

«И времени нам, как я погляжу, не дадут, – с каким-то отчаянным весельем прокомментировала Эрида, когда её носителя грубо уложили на стол, сковав по рукам и ногам. В таком положении он мог шевелить лишь пальцами, но что толку, если запечатывающие артефакты уничтожали абсолютно все оформленные структуры, без которых техники просто не имели силы. – Элин?»

«Выхода я пока не вижу, но всё ещё можно попытаться что-то сделать…»

Надежда всегда умирала последней, и попытки перерождённого нащупать слабости в ещё не активированном ритуале как нельзя соответствовали этой древней мудрости. Он понимал, что даже если ему удастся всё здесь разрушить, то симбионты вновь закуют его в цепи, отведут в камеру и восстановят зал. Или просто убьют проблемного человека, с которым всем наверняка уже надоело возиться. Иначе пленители просто не стали бы прибегать к способам, могущим их оставить вообще без ничего. Душа – действительно хрупкая материя, которую опасался трогать даже Элин со всем своим опытом.

«Если это попытка меня приободрить, то не надо, Элин. Я больше обрадуюсь горькой правде, чем приятной лжи».

«Правде, говоришь…»

Анимус хмыкнул беззвучно – и провалился во внутренний мир, оказавшись внутри беседки, рядом со змейкой. Спасительного выхода просто не существовало.

– Правда такова, что сопротивляться не имеет смысла. Всю мою защиту если не снесёт первым ударом, то через несколько часов от неё в любом случае ничего не останется.

– А если я тебя поддержу?

– Не обижайся, но твоя помощь поможет выиграть лишь несколько минут.

Элин всегда принимал весь удар на себя, и случаи, когда Эрида тоже получала урон, можно было пересчитать по пальцам. Она совершенно точно была неспособна выдержать то, что не единожды ставило на грань безумия его самого.

– Значит, это конец?

– Да.

Элин почувствовал, как чужая анима начала вливаться в его каналы, и только тогда понял, что, похоже, симбионты более не рассчитывали получить память именно от него, сделав ставку на Эриду. Или же отыскали способ добыть желаемое, предварительно умертвив носителя нужной им информации. Не суть важно. Главное, что ему уже сейчас не оставили ни шанса на выживание, а значит, защита обрушится уже в ближайшие… секунды, не минуты.

– Спасибо. – Змейка, ощутив всё то же самое, поджала губы и мягко улыбнулась, после чего в момент переместилась к Элину, крепко его обняв. – Мы правда сделали всё, что могли.

«А действительно ли я сделал достаточно? Нет. Я провалился. Ничтожество, из-за собственного тщеславия лишившееся второго шанса», – промелькнула мысль в голове параллельно с воспоминанием о том, как он впервые перешёл дорогу культу тернового венка.

Он не обвинял их во всём – с годами приходит способность видеть свои собственные ошибки. Не обвинял, но понимал, что если бы не тот ассасин, то его бы не отправили из города, и он бы не наткнулся на симбионта, встретив свой конец в подземельях Гнезда после долгих десятилетий заточения. И самое обидное, умирал он не один. Всего-то и надо было, что проигнорировать проблемы Генриха…

– Прости.

В ответ на вторжение перерождённый собрал все свои силы в кулак и, покрепче прижав к себе самого верного друга, что не отвернулся от него даже перед лицом смерти, пустил аниму по каналам, позволив ей разрушить всё на своём пути. Плоть, кости, органы – и, наконец, мозг. Смерть настигла того, кто единожды смог от неё сбежать.

Последним, что увидел Элин, стало на невероятной скорости вращающееся колесо, больше всего напоминающее таковое у обыкновенной телеги: восемь спиц, ось и цельный обод, украшенный причудливой резьбой…