Гений кривомыслия. Рене Декарт и французская словесность Великого Века

Сударь,

я признаю, что имеется большой недостаток в сочинении, которое вы видели и в котором сами заметили, что я недостаточно развил разумные доводы, посредством которых думаю доказать, что нет в мире ничего более очевидного и более достоверного, нежели существование Бога и человеческой души, дабы сделать оные легкодоступными всем и каждому. Но я не осмелился этого сделать, поскольку мне следовало бы в таком случае весьма долго распространяться по поводу самых сильных аргументов скептиков, дабы обнаружить, что нет никакой материальной вещи, в существовании которой мы твердо убеждены, и тем самым приучить читателя отрывать свое мышление от вещей чувственных; после чего показать, что тот, кто таким образом сомневается во всем материальном, не может никоим образом усомниться в своем собственном существовании; откуда следует, что последний, то есть душа, есть бытие, или субстанция, которая отнюдь не является телесной, а также что природа ее только в том, чтобы мыслить, и что она есть первая вещь, которую можно достоверно познать. Ибо, остановившись на довольно долгое время на этой медитации, мы приобретаем мало-помалу весьма ясное и, осмелюсь сказать, интуитивное знание интеллектуальной природы вообще, идея которой, ежели помыслить ее неограниченно, есть та именно, что нам представляет Бога, а ежели ограниченно – то ангела или человеческой души. Ибо нет никакой возможности как следует понять то, что я сказал по поводу существования Бога, если начать с этого, как я дал понять на 38 с. («Рассуждения о методе». – С. Ф.). Но я испугался, как бы такое вступление, где мне показалось сначала уместным ввести мнение скептиков, не внесло сумятицу в самые слабые умы, главным образом по той причине, что я писал на простонародном языке; так что я осмелился внести ту малость, что на с. 32, лишь после того, как воспользовался предисловием. Что касается вас, Сударь, и вам подобных, кто из числа наиумнейших, то я понадеялся, что ежели они потрудятся не только прочитать, но и подвергнуть медитации по порядку те же самые вещи, которые я, как было сказано, подверг медитации, останавливаясь довольно долгое время на каждом пункте, чтобы удостовериться, ошибался я или нет, то они придут к тем же самым заключениям, которые я сделал. Мне было бы по душе, как только выпадет свободное время, сделать усилие и попытаться получше прояснить сию материю и иметь случай посему засвидетельствовать вам, что остаюсь…160