Гении неба

«Ну уж нет. Ничего, паралич продлится не очень долго. А потом я встану и убью тебя. Я не стану пугать, просто возьму меч и отсеку голову». — решил я, и на душе немного полегчало: «А моего «друга» и его напарника точно выброшу в центре какой-нибудь сверхгорячей звезды». Тело колотилось само по себе, затем оно с хрипами начало корчиться, извиваться, боль вернулась с новой силой, отгородив мое сознание от происходящего… и внезапно я полетел в никуда, оставив все неприятные ощущения в прошлом. И оказался на Тхерре, в месте, где до сих пор еще не бывал — спокойный и уверенный в себе семнадцатилетний экс — терранин, полудракон — полукиборг, по причуде одинокой нелюди оживленный и усовершенствованный. Густые запахи пряной тхерранской атмосферы ударили в ноздри, яркие блики плясали между оттенками зелени по обе стороны идеально выровненной белой, песчаной дорожки. Мелкие, немного колючие песчинки приятно щекотали подошвы босых ног. Я поднял глаза — и увидел Отшельника. Он приближался ко мне. Я внезапно понял, что вокруг не дикая растительность, а великолепно ухоженный парк в стиле диких джунглей.

— Вот и встретились, капитан, — спокойно констатировал Асита. Я вовремя вспомнил про хорошие манеры и молча склонил голову перед старшим по возрасту. Однако это походило и на утвердительный приветственный кивок, притом довольно небрежный: да, дескать, вижу, что мы встретились.

— Итак, ты пришел. Ты проклял свою сумасбродную супругу дважды, но не трижды, следовательно ваш брак действителен. Ты проклял всех нас, однако не можешь отклониться от уготованного тебе пути ни на волос. Ты считаешь, что твою свободу украли, и ты не прав. Ты свободен в своих действиях…

— Свободен?! — мрачно усмехнулся я, — Сейчас я более всего хочу добраться до худенькой шейки своей обожаемой супруги.

Отшельник мрачно прищурил верхнюю пару глаз:

— Как сказала когда-то Первая из Великих, если желание карать занимает все помыслы, должно взвесить все последствия. Давай разберем их?

— Разобрать я и сам могу. Не дурак, хотя иногда я им и кажусь.

— Хорошо, — неожиданно мягко согласился Асита, — Сам так сам. Тогда просто выслушай меня. Может быть то, что я скажу, пригодится тебе в недалеком будущем.

Мы снова зашагали по тропинке. Асита некоторое время молчал, хатем с глубоким вздохом начал:

— Ты анархист. Анархист по складу характера, по мировоззрениям, по всей своей Основной Схеме Реакций. И твои проклятия вызвала не власть сама по себе как несвобода. Нет! Ты сразу же взвесил груз ответственности за подданных, как только тебе стало известно истинное положение вещей. Ответственность за судьбы мириад разумных и не очень разумных подданных. А ты согласен принять на себя ответственность за действия только небольшой орды варваров. И не имеет значения, что они страшнее регулярного подразделения карателей Звездной Пехоты. Не имеет значения, что они убийцы, лишающие жизней свои жертвы самыми изощренными способами — телекинезом, словом, мыслью, причиняя величайшие; как телесные, так и духовные страдания этим несчастным!

Он помолчал, загребая левой ногой идеально разровненный песок дорожки. Дернул головой:

— Знаю, ты сейчас хочешь сказать, что тебе безразлично, со страданиями или без них умрет твоя супруга. Ты просто не хочешь, чтобы она существовала далее. Я бы хотел предостеречь тебя от поспешности. Мани тебе еще не раз пригодится, и кроме того, тогда не половина, а все бремя Правления ляжет на тебя. Я довершаю тем, что, как теперь ты знаешь, за ее убийство тебя ожидают малоприятные вещи, не имеющие срока давности. Так что думай еще и еще, капитан. Это только твой выбор — убить или оставить в живых.

— Знаю, — односложно буркнул я. Асита посмотрел мне в глаза, отвел взгляд и снова пошел вреред. Я двинулся за ним. Он заговорил, не оборачиваясь:

— Предположим, что ты стоек в своем решении. Ты убил ее, выбросил Мечи и Гривну в какое-нибудь светило. Это не уничтожит их, но ты освободишься от Тронных Драгоценностей. Но, спрашиваю я тебя, что дальше?

— Это мое дело. Жить.

— О, да! — с издевкой сказал он, — Жить, как все просто! Неприметно жить в каком-нибудь варварском мире, слегка более продвинутом, чем твоя Террис. Жить уже почти бесконечно, отупев и уподобясь сытому глупому животному?! Ну уж нет. И ты сам знаешь, что это не твой путь. Уже не твой, мальчик.

Несмотря на вызванный ленивыми фразами поток ярости, я прекрасно осознал его правоту. Достаточно было напоминания о родном мире, чтобы меня охватило отвращение. Асита помолчал, ожидая, когда я что-нибудь скажу. Я молчал. Мы все еще неспешно прогуливались по тропинке, она петляла, открывая после каждого поворота неожиданную смену ландшафта. Молча мы прошли, наверное, с сотню шагов, когда он снова подал голос: