Гении разведки

Тогда культурная да и светская жизнь столицы кипела на киностудии вовсю. Демьянов легко вписался в компанию актеров, сценаристов, поэтов. Подружился с режиссером Михаилом Роммом да и со многими другими деятелями искусства. Женился на ассистентке режиссера Татьяне Березанцевой.

Постепенно круг знакомств расширялся, завязались связи с иностранными дипломатами, журналистами. Демьянов дворянского происхождения не скрывал. Да и в эмигрантских кругах проверить это можно было легко. Видно, и проверили. В конце концов, молодым и идущим на контакт инженером заинтересовались сотрудники немецкого посольства, если точнее — абвера.

И наши начали готовить Демьянова — Гейне на случай войны для большой игры с немцами. Узнать обо всем этом помогли Мутовину товарищи из Краснодарского управления ФСБ. По просьбе полковника-ветерана материалы по Демьянову все же (для него) рассекречены, и он получил доступ к архивам.

Предвоенная Москва была нашпигована немецкой агентурой. И Судоплатов разработал план радиоигры, которая бы помогла выявить тех, кто сотрудничает с чужой разведкой или хотел бы вступить в контакт с ней. Позже, когда грянула война, эта локальная поначалу операция под кодовым названием «Монастырь», бесспорно, переросла в гораздо более серьезное противостояние между двумя воюющими сторонами. Схватка приобрела совсем иной, возможно, даже стратегический масштаб.

И, как поведал Судоплатов, в первые осенние месяцы Великой Отечественной шифровальному и радиоделу обучал молодого разведчика Демьянова Вильям Фишер, будущий Абель, а в ту пору уже признанный во внешней разведке радистом номер один.

Мутовин познакомился с Абелем — Фишером в марте 1966-го в закрытом госпитале. Общаясь с Рудольфом Ивановичем в больнице, он долго не решался затрагивать эту деликатную тему. Понимал, что дело Гейне засекречено. Но как-то решился спросить о кубанском земляке. Услышав фамилию Демьянова, Фишер резко повернулся в сторону Мутовина и спросил, откуда тот о нем знает. Сосед по больничному этажу объяснил, что от Судоплатова, и собеседник слегка раскрылся, заговорил более охотно. По рассказам Рудольфа Ивановича, крупнейшая чекистская операция, в которой главным действующим лицом был Александр Петрович Демьянов, развивалась так.

Демьянов еще до войны сумел заинтересовать немцев, и они готовили его на вербовку. Абверовцы даже присвоили ему псевдоним Макс.

Ну а наши тоже готовили разведчика под своим псевдонимом — Гейне. Обучали Александра в московской школе радистов на улице Веснина, в двухэтажном деревянном доме на углу улицы Луначарского. После войны там была детская библиотека. Свел Абеля — Фишера с Демьяновым сотрудник разведслужбы Маклярский, большой специалист по работе с творческой интеллигенцией.

Под руководством опытного наставника Александр научился разбирать и собирать радиоприемники и радиопередатчики. Ему быстро давалась работа на ключе. В назначенные часы держал связь с другими курсантами. Обычно сеансы проходили утром, когда Фишер бывал в разведывательном управлении. Оттуда он зачастую и сам связывался с Гейне, совершенствуя способного ученика в радиопремудростях.

Иногда Фишер устраивал рискованные эксперименты. Они с Демьяновым оставались на связи даже при сигнале «воздушная тревога», словно испытывая судьбу. Так хладнокровный радист приучал Сашу к работе в экстремальных условиях.

А когда они сидели у рации в одной комнате, учитель создавал искусственные помехи. Шумел, при приеме и передаче сообщений выкрикивал фразы на разных известных ему языках. Изредка использовался и коронный прием: наставник прямо над ухом Демьянова хлопал резко закрываемой шахматной доской. Так Вильям Фишер убедился: радист из Саши получался неплохой.

Фишер часто и подолгу беседовал с Демьяновым. Ему нравился этот умный молодой человек, схватывающий все с первого раза, на лету. Рассказывал Саше поучительные и характерные истории из своей оперативной работы.

Немцы приближались к Москве, и поступила команда перейти на ускоренный курс обучения. Благодаря отличному учителю Гейне превратился не только в радиста, но и в хорошего шифровальщика. Обучил его Абель, невольно называю Фишера так, и методам тайнописи.

А после зимы 1941-го они вместе отправились в сторону фронта. Увы, ехать далеко тогда не пришлось. Демьянов перешел линию фронта близ Гжатска. И тут наши, сами того не ожидая, добавили этому переходу смертельного правдоподобия. По недосмотру, в спешке, пустили Сашу прямо по своими же заминированному полю. Не было оно обозначено на картах, как минное. И Демьянова, считает Фишер, спасло только чудо.

Наставник успел подготовить Сашу и к той жесточайшей проверке, которую ему должны были учинить в абвере. Спасла отличная школа да то, что «сдавшегося» советского перебежчика абверовцы приметили еще с довоенных времен. Его допрашивали, грозились расстрелять, имитировали сцену казни. Гейне, не дрогнув, упорно повторял свою зазубренную легенду.