Гений (СИ)

— Тогда отдыхай, завтра с утра на практику. Ночуешь там — по официальной версии, ты бережёшь магическую силу, резерв у тебя не бездонный, а работы много. Отчёт по запросу, сам не ищи меня, я тебя буду вызывать ночью, без свидетелей. На ближайшую неделю ты фермер, всеми силами спасаешь урожай. Амулет от комаров, кстати, — он открыл ящик стола, достал стандартный камешек-амулет и положил на стол перед Бартом. — Вообще старайся больше носить амулетов, чем заклинаний — там будет шестьдесят человек магов, среди них есть достаточно сильные, чтобы рассмотреть, что на тебе, и начать задаваться вопросами. А вопросы нам не нужны. Нам нужны ответы.

Барт осторожно поднял глаза — последняя фраза прозвучала странно, как будто не совсем по этой теме. Шен тоже понял, что заговорился, нахмурился и кивнул Барту на дверь:

— Свободен.

Барт встал, поклонился и вышел в коридор — внутри кабинета телепортация не работала, там вообще практически ничего не работало, когда-то это была камера для особо опасных и буйных магов, на ней стояла многослойная защита от всего. Он стоял перед железной дверью, смотрел на чёрную краску и думал, куда телепортироваться. Шен говорил спать на ферме, но туда остро не хотелось — ему там обещали молоко на ночь принести, лисье.

«Амулет от комаров, какая забота. Лучше бы противозачаточный подарил. Хотя… он и сам его не носит. Надо завтра сходить на рынок и купить, это важная штука, доверять её своим кривым рукам не хочется. Да, так и сделаю.»

Он пошёл телепортом в свою комнату в общаге, поставил будильник и лёг спать.

* * *

04.05.2022

Конец первого тома про Барта.

Второй обязательно будет, следите за обновлениями;)

5.37 Д Две минуты. Бонус

Двейн вышел из портала с таким лицом, как будто случилось что-то беспрецедентно ужасное, дежурный робко указал ему на журнал, но вслух ничего не сказал — замначальника отдела распространял вокруг себя такую мощную ауру катастрофы, что лезть к нему с бумажками показалось неуместным. Он посмотрел на часы и заполнил журнал сам.

* * *

Перед дверью своей палаты Двейн остановился, закрыл глаза, пытаясь дышать чаще, но не получалось — воздуха не хватало, хотелось вдохнуть поглубже, и он вдохнул, стискивая зубы от боли — перешёл грань, спина реагировала на вдох немного глубже нормы, реагировала болью. Ему обещали, что это пройдёт, но с каждым днём становилось только хуже, лекарства не помогали, он привыкал к боли каждый день, и каждый вечер казалось, что привык, но она каждое утро выходила на новый уровень. Та доза обезболивающего, которой раньше хватало на три часа, сейчас выветрилась за час, он уже чувствовал, как боль запускает тонкие гибкие пальцы в его грудь, через спину, они смыкаются спереди, обхватывая и постепенно сжимая. Было бы легче, если бы он лежал спокойно и дышал медленно, было бы, если бы…

Дверь открылась, из палаты выглянул Док, окинул его расфокусированным взглядом мага:

— Ты чего не заходишь? Всё нормально? Ложись, рассказывай.

Какая мудрая мысль.

Он опустил голову, чтобы никого не видеть и ни на кого не смотреть, вошёл в палату, подошёл к своей кровати, которую специально для него переделали, придав оптимальную форму для удобства его травмированной спины. Остановился рядом, тихо приказал, не поднимая взгляда:

— Вышли все.

Ребята из группы обменялись взглядами, но вышли, молча закрыв дверь. Двейн аккуратно лёг на живот, уткнулся лбом в подушку, пытаясь расслабиться и перестать своим напряжением причинять себе боль. Не получалось. Сердце колотилось всё яростнее, требуя всё больше воздуха, он плюнул на попытки держать себя в руках, и потратил остатки самообладания на то, чтобы посмотреть на Дока и сказать беззвучным шёпотом:

— Звукоизоляцию включи.

Док перепуганно округлил глаза, но амулет провернул, спросил:

— Что, совсем плохо? Слушай, ну нельзя тебе дозу повышать, она и так конская, у тебя почки отвалятся. Могу успокоительного дать, чтобы спазм…

— Замолчи.

Док застыл с раскрытым ртом, поражённо посмотрел на третьего человека, оставшегося в палате. И Двейн тоже наконец на него посмотрел, на своего начальника, господина и даже, наверное, друга. Он думал, что знает его как облупленного, он его уважал, ценил и по-своему любил. Две минуты назад.

— Так это правда? — голос звучал еле слышно, боль уже захватила всю грудь и пускала корни в мозг, но он всё равно приподнялся, чтобы лучше видеть Шена. — То, что сказала Эйнис, правда? Ты посмел… Да?

Шен молчал, но Двейн слишком хорошо его знал, и различал сотни его каменных масок. В это не хотелось верить, но повода не верить найти не удалось.