Гений (СИ)

И он не мог перестать, как заколдованный, от чувства бессилия перед этим потоком хотелось разрыдаться как в детстве, и от этого было ещё хуже — он мог бы это сделать наедине с Верой, не хотел бы, но он бы не умер, если бы это случилось. Но здесь был Шен, и перед ним он бы скорее умер, чем позволил себе сорваться, а край был пугающе близко, как будто уже вот-вот, за следующим предложением, за соседним воспоминанием…

А потом воспоминания кончились. Он сидел выжатый, как грязная рваная тряпка, и был уверен, что после такого больше никогда не сможет ходить ровно и смотреть кому-то в глаза. Вера обнимала его сзади, он слушал её дыхание и пытался понять, каким образом в его отношении к ней сочетаются, совершенно не противореча друг другу, священное обожание и безграничная ненависть за эту слабость.

«Никогда в жизни с ней больше не заговорю, не останусь с ней наедине, не возьму чашку из её рук, в глаза ей не посмотрю, никогда. Буду защищать её всеми силами, но так, чтобы издалека. Прав был Шен, она демон, она вытаскивает из наших душ ключевые узлы, и заставляет нас развязывать их собственными руками. А мы из этих узлов уже полностью состоим, и сидим потом охреневшие, думаем, как теперь жить без этих наручников, намордников и поводков.»

Он был безосновательно уверен, что с Шеном она делает то же самое, и от этого почему-то не было легче, как будто то, что Шен может понять его переживания, делало Барта ещё более жалким и уязвимым в его глазах.

Пришёл Док, позвал Шена из библиотеки, Шен встал и пошёл к нему, Барту стало легче дышать раз в десять, и к тому моменту, как Шен вернулся, он смог собраться с мыслями и изобразить взрослого здравомыслящего человека. Они обсудили Верин щит, таким деловым тоном, как будто в этой комнате не творился только что конец света, потом Барт попрощался и ушёл, телепортировавшись в общагу. Бардак вокруг был таким родным и милым, что он хотел закопаться в него по ноздри и стать его частью, просто элементом, который находится не на своём месте, но никого этим не парит.

Он снял свою дубовую одежду, бросил куда-то в горы таких же мятых тряпок, и зарылся в одеяло, прогоняя из головы мысли обо всём сегодняшнем дне, о пропущенных занятиях и тренировках, об испорченном амулете и о взгляде Шена, когда он отталкивал его от Веры, истекающей кровью.

Хотелось исчезнуть из себя самого, а сон был единственным способом сделать это хотя бы на время. Барт поставил будильник на шесть и укрылся поплотнее.

* * *

3.29.1Б Взрыв моста

Утром он проснулся под звук дождя, долго лежал, не понимая, что мешает спать, а потом понял, что это будильник, когда пружина механизма раскрутилась почти до конца и звук изменился. Барт вскочил, понимая, что опаздывает, осмотрелся, понимая, что найти в этом бардаке приличную рубашку будет очень трудно, открыл шкаф и схватил форму, потому что она точно была чистой, и быстро надел, понимая ещё одну неприятную вещь — форма на него маленькая.

«Шен опять был прав.»

Посмотрев на часы, он вычеркнул из планов завтрак, освободив себе целых пятнадцать минут, расслабился, раз уж можно теперь не спешить, собрал сумку с тетрадями и учебниками, и телепортировался на базу отдела, потому что там можно было найти зубную щётку всегда в одном и том же месте, в отличие от его комнаты.

На базе было спокойно, дежурный сказал, что смены не переставляли, так что день свободен, Барт привёл себя в порядок, тихонько стащил из кабинета Дока свой амулет, который вчера переделал, и пошёл на занятие к учителю по артефактам.

Учитель был ещё с прошлого раза им недоволен, так что Барт сначала извинился за всё на свете, наврал с три короба о своём будущем упорстве и прилежании, и задал несколько каверзных вопросов по самостоятельно изученному материалу, и только потом стал задавать действительно интересующие его вопросы. Учитель долго изучал его самоделку, хмурил лоб и искал что-то в книгах, а потом посоветовал не использовать этот амулет на людях без тестов.

«Тоже мне новость, никакой амулет нельзя использовать на людях без тестов, это основы международного законодательства.»

Они проговорили больше часа, прежде чем Барт понял, что учитель не понимает, что держит в руках, и смирился с тем, что здесь помощи ждать не стоит. Он давно привык к тому, что учителя знают меньше него, так что не удивился, но всё равно расстроился — конкретно этого учителя он считал умнее других, он много интересного ему рассказывал раньше.