Гений (СИ)

— Я понял, — кивнул Шен, переплёл пальцы по-другому и стал объяснять, как урок: — Первое, что ты должен решить — кого ты будешь обвинять. Карнское законодательство так устроено, что преступление не может совершиться само по себе, так дело не шьют, его шьют от заявления потерпевшего. Заявление специально пишется на жёстком картоне, чтобы на него сверху подшивались следующие бумаги, и удобно было держать в руках эту пачку, это королева София придумала, как она говорила, чтобы заявления не писали просто так, а чувствовали вес своего поступка, который точно будет иметь последствия. Дело выстраивается от ситуации пострадавшей стороны, у тебя она есть — это отчисленная студентка. Дальше должны идти причины, их ты знаешь — одни соврали, другие не потрудились разобраться. Теперь ты обвинишь либо администрацию Академии в халатности, либо подкинувших в воровстве, клевете и введении в заблуждение при значимых последствиях. Если обвинишь Академию, там кто-нибудь останется без премии, кто-то не очень важный, кто вовремя не подсуетится, чтобы прикрыть свою задницу чужой. Если обвинишь подбросивших кошелёк — это уголовка, даже для несовершеннолетних, тем более, если там группа лиц по предварительному сговору, это вообще ОПГ. И то, что это девочки-студентки, никого не спасёт, они хотели равных прав и они их добились — женские тюрьмы давно существуют, там полно малолеток, зачинщица сядет точно, особенно если она же и воровка, остальные могут получить что-нибудь помягче — домашнее заключение, запрет на работу, запрет на проживание в столице, может быть, просто штраф или продолжительное удержание части зарплаты в пользу потерпевшей. Ты подумай, обсуди с фигурантами, чего вы хотите добиться. И учитывай, что этих студенток ты больше никогда не увидишь, скорее всего, и их месть тебе не грозит — они нищие и никому не нужны. А преподавательский состав всех Академий похож на одно большое родословное древо, и тебе с ними ещё учиться много-много лет, и детям твоим, и внукам. Лишение премии и пятно на репутации вуза эти люди тебе не простят и не забудут.

Барт нахмурился — все варианты были не очень, это ему месть ОПГ из малолеток не страшна, а для Эльви и Шайнис это может стать серьёзной проблемой.

Шен усмехнулся:

— Не нравится? Ну как так-то, всё по закону — а не нравится. Хочешь третий вариант?

Барт кивнул с неистовой надеждой, Шен продолжил:

— Ты проведёшь своё расследование, получишь неопровержимые доказательства, а потом пойдёшь с этими доказательствами к ректору. И предложишь два варианта — законный, при котором будет громко и очень некрасиво, и тихий, при котором студентка поступает ещё раз, а Академия выделяет ей стипендию в размере её оплаты за обучение. Если она умная, то проблем с поступлением у неё не возникнет. Скандала не будет, просто поступила ещё раз — имеет право, если дело на неё не заводили, никаких ограничений у неё нет, слова администрации Академии — сотрясание воздуха, юридической силы они не имеют, отказать кому-то в праве на образование не может никто, оно даже у заключённых есть. Пусть подаёт документы заранее, может, ещё успеете вместе поучиться.

Барт от этого превосходного варианта как будто наливался силой и уверенностью изнутри, это было круче магии. И ещё больше восхищало то, что он знал закон об образовании, и прекрасно знал, что заявление типа «ты ни в одну академию Оденса не поступишь теперь, даже не пытайся» — нарушение закона, они не имели права такое говорить, он знал об этом, но он не мог приложить это знание к реальной жизненной ситуации, пока Шен этого не сказал.

— Спасибо, — хрипло выдохнул Барт, посмотрел на часы, сперва не понимая, каким образом так получилось, что он видит то, что видит, потом медленно раскрыл рот и хлопнул себя по лбу, шепча: — Я забыл…

— О чём?

— Я девушку в комнате забыл.

Шен чуть улыбнулся с намёком на жалость, уточнил:

— Свою девушку?

— Нет, это просто подруга. Я её закрыл в своей комнате в общаге, пообещал забрать через полчаса, максимум через пару часов.

— Когда это было?

Барт ещё раз посмотрел на стрелки, которые показывали почти шесть утра, и сам себе не веря, прохрипел:

— Одиннадцать часов назад, когда меня Док вызвал. Потом мы пошли ужинать к Вере, всё завертелось, потом опять Док… и я забыл про неё. Она там до сих пор.

Барт в шоке схватился за голову, Шен с ноткой иронии спросил:

— Как давно ты там не убирался?

Барт застонал и согнулся ещё ниже, глухо прохрипел в ладони:

— Мне крышка. Что мне делать?

— Молчать, — вздохнул Шен как-то подозрительно серьёзно, Барт посмотрел на него:

— В смысле?

— Когда тебя бьют по лицу — не ори и не оправдывайся, держи рот закрытым.

— Почему?