— Не, я спать, — улыбнулся Барт, увидел её удивлённые глаза и объяснил: — Я с ночи, мне разрешают пропускать пары, если я ночью работал. Я не приду, увидимся завтра.
— Ладно. Слушай… — она замялась, слегка покраснела, Барт от этого расцвёл и приосанился, мурлыкнул:
— Слушаю.
— Ты «Тигрёнка Сэна» дочитал уже?
— А ты не успела? — она качнула головой, Барт улыбнулся как чемпион всего мира по дочитыванию книг, как будто дочитал её уже десять лет назад, кивнул: — Сейчас достану, дай мне минутку.
— Да мне не срочно, завтра принесёшь.
— Я достану, сейчас, мне просто надо сосредоточиться. Мне сложно взять со стола то, что положил на этот стол не я. Так, сейчас, — он закрыл глаза, мысленно нащупывая книгу, аккуратно взял её телепортом и отпустил над своими ладонями, а потом поймал в воздухе, довольно улыбнулся и немного смущённо объяснил Эльви: — С запасом взял, это не моя книга, боюсь испортить. Держи, — он протянул ей книгу, она взяла, смущённо сказала:
— Спасибо. Я завтра верну.
— Не спеши.
Эльви хотела ещё что-то добавить, но её отвлекло что-то за его спиной, и она не решилась, просто опустила глаза и сказала ещё раз, громче:
— Спасибо, я верну завтра.
Он не понял, что её напрягло, потом ощутил движение воздуха за спиной и запах цветов и фруктов, и увидел краем глаза знакомые волны волос, мелькнувшие у двери аудитории.
Эльви тоже эту тишину заметила, судя по всему, она стояла молча, прислонившись спиной к стене, смотрела на книгу. Барт помнил, как она просила его не приближаться к ней на занятиях, он всё помнил и понимал, но он верил своим глазам больше, чем чужим словам. И его глаза говорили, что ей нравится, когда он провожает её до аудитории и достаёт для неё книгу телепортом на глазах у всех.
Он вспомнил её слова в Западном Парке, когда она рассказывала про свою Шайнис, которую хотела защитить, но боялась. Решил, что это оно — так и есть, она осторожна, и это вполне естественно — девочке с Синего Камня никто не рассказывал с детства, что она самая красивая, умная и бесценная, и богатый папа не придёт решать её проблемы, и вечно занятая мама не придёт, никто не придёт, она одна против всех.
Он достал из кармана рюкзака конфету, они у него всегда были с собой, потому что в отделе их давали бесплатно, протянул Эльви, дождался удивлённого и смущённого взгляда. Загадочно улыбнулся и шепнул:
— От стресса.
Она зажмурилась от смеха и закрыла лицо книжкой, сдавленно хихикая по ту сторону, Барт изобразил озабоченный тон и достал ещё одну конфету:
— У тебя сильный стресс, я смотрю, на ещё.
Она покраснела ещё сильнее, пробурчала сквозь смех:
— Хватит, успокойся.
— Я спокоен. Это у тебя тут стресс, начиталась детских книжек и стоит психует.
— Барт! — она попыталась его треснуть, но не дотянулась, он уклонился и погрозил пальцем:
— Меня нельзя бить, у меня чувствительная кожа. И рожа. У меня всё нежное, со мной надо обращаться очень аккуратно.
Она всё-таки дотянулась и ударила его, не сильно, но он изобразил возмущение:
— Нежнее!
Она ударила ещё раз, он сказал тише:
— Ещё нежнее, пожалуйста.
Она ударила ещё раз, он понизил голос и мурлыкнул, наклоняясь к ней ближе:
— Очень плохо, Эльви, нам нужно потренироваться в более подходящей обстановке. Я тебя встречу, например, в пять, после звонка, и пойдём заниматься всякими важными нужными вещами.
Она посмотрела на него серьёзно и спросила:
— Следы магические искать для Шайнис?
— Да, — без запинки ответил он, протягивая конфеты, она взяла их и кивнула:
— Отлично, буду ждать. Давай, до встречи.
— Давай, — он в последний раз окинул её взглядом с головы до ног, как будто стремясь запомнить, и ушёл телепортом обратно в свою комнату.
Его кровать была смята, её кровать была аккуратно застелена, он подошёл и сел на неё, потом лёг, специально достал из-под одеяла подушку и прижал к лицу изо всех сил, и всё равно не понял, чем она пахнет. Вся комната пахла заклинанием «горный воздух», он его много раз нюхал, но в этот раз всё было немного не так, самую малость, но он ощущал разницу.
С одной стороны, это выглядело неплохо — Эльви ему нравилась, им было легко друг с другом, у них было много общего. Но с другой стороны — было что-то неприятное в их отношениях, какой-то маленький, но ключевой нюанс, который он чуял своей архичувствительной шкурой, опытной в этих делах, но мозгом понимать не хотел, потому что ему не нравилась эта информация.