Гении сыска. Этюд в биографических тонах

Хотя участие в громком процессе принесло Литтлчайлду славу с акцентом скандальным (и чем дальше, тем больше), многие современники отзывались о нём как о человеке профессионально безупречном и даже щепетильном в отношении современной ему «цеховой» этики. Вот, например, одна история, описанная Фицроем Гарднером, дружившим с Литтлчайлдом как раз в те времена:

«Более двадцати лет тому назад существовали так называемые частные детективы иной породы, не такие, каким был Литтлчайлд. Они специализировались на разводах и иногда добывали необходимые доказательства. Они любили охотиться на благотворительных концертах в Ковент-Гардене. Один наиболее известный из них публиковал свои объявления в «колонке страждущих». Он предлагал следить за мужьями и называл себя Слейтером, хотя никто не знал его настоящего имени.

Слейтер настолько запятнал саму профессию частного детектива, что в итоге три человека, все бывшие полицейские, с Литтлчайлдом во главе, устроили на него охоту»[169].

По словам Гарднера, Литтлчайлд и ещё два частных сыщика, все полицейские в прошлом, вступились за честь мундира. Установив за Слейтером слежку, они смогли добыть неопровержимые доказательства того, что Слейтер и его подручные не столько искали доказательства неверности супругов, сколько фабриковали их — например, подпаивали мужей и провоцировали их на неподобающее поведение, к вящему удовольствию нанимавших Слейтера жён. Скандал получился большой, Слейтер спешно закрыл своё бюро и исчез из Лондона.

Из этой истории можно вынести ложное впечатление, будто сам Литтлчайлд не занимался бракоразводными делами. Разумеется, это не так — именно такие дела составляли основу деятельности частных детективов, и Литтлчайлд не был тут исключением. Сам же Гарднер вспоминает об одном таком процессе — деле Баккарта, получившем громкую известность из-за участия в нём принца Уэльского, будущего короля Эдуарда. Принц Уэльский был одним из свидетелей со стороны истца. Литтлчайлд собирал материалы для этого процесса и для дела Мордаунта, имевшего место несколькими годами раньше (в нём тоже одним из свидетелей выступал принц Уэльский).

Процесс Оскара Уайльда был не единственным громким делом, в котором оказался замешан частный детектив Джон Литтлчайлд. Не менее скандальным (хотя и в ином смысле) стал процесс, вошедший в анналы криминалистики как «Дело Друс — Портленд». Он длился ещё дольше, чем рассматривавшееся нами ранее дело лже-Тичборна. Как вы помните, Уичер занимался самозванцем около семи лет. В деле Друс — Портленд точка была поставлена спустя десять лет после начала. На наш взгляд, финальная точка не ликвидировала обилие лакун в странной этой истории и не ответила на все вопросы. Сходство с делом лже-Тичборна не только в длительности, но ещё и в том, что здесь тоже присутствовали и самозванцы, и таинственные события, и лжесвидетельства. Вообще же, называя шантаж самым популярным преступлением той эпохи, мы, возможно, поторопились: истории доктора Джекила и мистера Хайда тоже были почти что обыденностью.

По сравнению с пятым герцогом Портлендом маркиз Квинсберри был серой заурядностью. Странности маркиза рядом со странностями герцога выглядят лёгким ветерком по сравнению с торнадо. Во-первых, герцог Портленд страдал целым букетом фобий. Например, панически боялся простуд, в связи с чем носил странные костюмы и ещё более странные парики и головные уборы. А ещё он со временем перестал общаться со слугами, передавая им письменные распоряжения посредством почтовых ящиков с двойными камерами. Единственным человеком, имевшим возможность лицезреть хозяина, был его камердинер. Выходил из дома герцог только ночью, при этом слуга впереди нёс фонарь. Сам же Портленд шествовал за фонарщиком в сорока метрах, не приближаясь ни на шаг. В тех редких случаях, когда ему всё же приходилось выйти днём, он нёс над собой огромный зонт, скрывавший от случайных взоров его лицо.

В придачу ко всему герцог затеял грандиозное строительство в своём доме, выстроив огромный подземный дворец, включая большой зал 50 на 20 метров. Ходили слухи, что общая длина туннелей, проходивших под усадьбой, составили 24 (!) мили.

Словом, перед нами образцовый герой готического «романа тайн». Скончался он 6 декабря 1879 года в своей лондонской резиденции, не оставив наследников мужского пола. Титул герцога Портленда перешёл к его двоюродному брату Уильяму Кавендишу-Бентинку.

А спустя семнадцать лет, в 1896 году, некая Мэри-Энн Друс выступила с сенсационным заявлением (или обвинением). По её словам, не в меру эксцентричный Портленд вёл двойную жизнь. Ни дать, ни взять — доктор Джекил, создавший мистера Хайда. Мистер Хайд герцога Портленда носил имя Томаса Чарльза Друса. Мистер Хайд-Друс, в отличие от Джекила-Портленда, никакой эксцентричностью не отличался. Он был торговцем, имел семью и детей, владел рынком в районе Бейкер-стрит и вёл жизнь добропорядочного зажиточного буржуа. Его дочерью и была Мэри-Энн Друс. Вслед за первым её заявлением последовали другие, каждый раз всё более скандальные и сенсационные.