Гении сыска. Этюд в биографических тонах

Из её рассказов вырисовывалась картина настолько запутанная, таинственная, страшная и даже мистическая, что в некоторых случаях повесть Стивенсона бледнеет на фоне действительных событий. Миссис Друс обвинила своего отца герцога Портленда, во-первых, в убийстве. По её словам, герцог (тогда ещё маркиз Тичфилд) страстно влюбился в некую Анну Мэй, незаконную дочь графа Беркли, и ради близости с ней убил соперника — собственного младшего брата лорда Джорджа Бентинка. Убийство лорда Бентинка действительно имело место в 1848 году — и не было раскрыто. Вот после этого будущий герцог Портленд (он стал герцогом в 1854 году, после смерти отца) и построил подземные чертоги, тоннели и ходы, в которых укрылся от внешнего мира. Одновременно в мир вошёл некий торговец Томас Чарльз Друс. Анна Мэй стала женой торговца-герцога.

У них родились дети. Спустя тринадцать лет Хайду-Друсу наскучила семейная жизнь (по словам миссис Друс, он частенько поколачивал свою жену и отпрысков), в 1864 году он инсценировал свою смерть и вернулся к первоначальному образу, прожив ещё несколько лет в роли эксцентричного пятого герцога Портленда.

Для подтверждения этого заявления и удовлетворения своего иска, миссис Друс потребовала вскрыть гроб торговца Друса — с тем, чтобы доказать: никакого тела в гробу нет, там лежат камни и свинцовый груз.

Переполошившиеся родственники-наследники герцога забили тревогу. Они категорически противились вынесению судом решения об эксгумации тела умершего торговца. Но суд, заслушав свидетелей со стороны истицы, неожиданно признал, что только это может дать окончательный ответ на её требования и постановил вскрыть могилу. Постановление было немедленно опротестовано противной стороной, так что всё зависло в неопределённости. Вот тогда-то, в 1898 году, герцог Портленд (уже шестой носитель титула, Уильям Кавендиш-Бентинк) и обратился за помощью к частному детективу Литтлчайлду.

Первое, что сделал сыщик, это занялся бывшими слугами Томаса Друса — с тем, чтобы восстановить всю биографию покойного и доказать отсутствие какойнибудь связи между ним и пятым герцогом Портлендом. От бывшего дворецкого он узнал, что Друс происходит из графства Эссекс. Отправив туда своих людей, Литтлчайлд получил информацию о прошлом почтенного торговца. Оказывается, Томас Друс был женат дважды: брак в Лондоне, сын от которого стал мужем истицы, был вторым. А первый раз Друс-старший женился ещё на родине. Литтлчайлд нашёл внучку загадочного торговца. Та рассказала сыщику, что в первом браке у Томаса Друса родились пять детей, впоследствии перебравшихся в Австралию.

Когда эти сведения не повлияли на позицию истицы, Литтлчайлд принялся обрабатывать свидетелей с её стороны. Сейчас очень трудно сказать, действительно ли они являлись лжесвидетелями или сыщик прибег к элементарному шантажу и запугиванию, но только миссис Друс лишилась свидетельниц, так что в 1901 году суд отклонил требование об эксгумации тела Томаса Друса. Однако на этом дело не кончилось. Потомки Друса от первого брака, по всей видимости, решили внести свою лепту в странную историю двойной жизни герцога Портленда. В 1903 году свои права на имущество и титул заявил некий Джордж Холламби Друс, австралийский плотник, внук Томаса Друса по линии первой жены. Этот претендент даже организовал финансовую компанию, которая должна была покрывать все судебные издержки. В 1907 году австралийскому плотнику удалось то, чего не смогла добиться миссис Друс: вскрытия склепа. Но увы…

Гроб Томаса Друса содержал останки Томаса Друса. Ни камней, ни свинцовых болванок там не оказалось. Что до тела, то оно было идентифицировано бывшим партнёром покойного. На этом дело закончилось. Литтлчайлд участвовал и в последнем процессе. Тем более что в качестве свидетелей, поддержавших претензии Друса-внука, выступили те же люди, что и в предыдущем процессе. Видимо, соблазн отщипнуть кусочек от богатства герцогов Портлендов оказался сильнее страха перед сыщиком Литтлчайлдом.

Мэри-Энн Друс скончалась в клинике для душевнобольных в 1911 году. Что в действительности послужило причиной её экстравагантного заявления, сказать трудно. Как трудно вообще понять мотивы самозванцев. Что двигало лже-Анастасией? Что двигало лже-Алексеем? Ведь зачастую эти люди искренне верили в собственные версии. Вот и Мэри-Энн верила, что её отец — на самом деле герцог Портленд. Из того, что дошло до нас от тех давних событий, можно сделать вывод, что её противники не так уж однозначно считали её рассказ ложью (иначе зачем бы они так противились вскрытию склепа?). И то сказать: уж очень странным (мягко говоря) казался герцог Портленд, очень странную жизнь он вёл. Устроить себе вторую жизнь было вполне в его духе.