Гений войны Кутузов. «Чтобы спасти Россию, надо сжечь Москву»

…Кстати сказать, даже в самой «святая святых» – императорской гвардии – обстановка была весьма непростой. В Москву она вошла фактически нетронутой, поскольку в боях не участвовала. В Старой гвардии на тот момент насчитывалось 206 офицеров и 6500 нижних чинов. В Молодой гвардии 2-я гвардейская пехотная дивизия Роге (фактически это была Средняя гвардия) имела под ружьем лишь ²/₃ своего состава, так как полк фланкеров егерей (32 офицера и 1178 нижних чинов) остался в Вильно и Витебске. В составе пришедшей в Москву 1-й «молодогвардейской» пехотной дивизии Делаборда числилось 170 офицеров и 3540 нижних чинов, но 1628 из них были откомандированы то ли в Смоленск, то ли еще куда-то. Вся гвардейская кавалерия насчитывала порядка 3170 человек вместе с офицерами, но не все из них имели коней. В гвардейской артиллерии ситуация была еще хуже: там не хватало тягловых и упряжных лошадей. Приданный к императорской гвардии Висленский легион (дивизия Клапареда) – польское формирование на французской службе – включал три пехотных полка (четвертый застрял в Испании), и хотя по списку состоял из 110 офицеров и ок. 2300 нижних чинов, но на поверку в нем оказалось только 87 офицеров и 1683 нижних чина. Остальные оказались откомандированы. Состояние дел в армейских корпусах выглядело еще хуже, кроме IV корпуса пасынка Наполеона Эжена де Богарнэ. Пользуясь тем, что экс-отчим усилил его войска при Бородино двумя образцовыми дивизиями из корпуса Даву, пасынок бросал в самое пекло именно их, а свои силы сознательно приберегал. До битвы в его корпусе было ок. 24 400 человек, его потери ограничились убитыми и ранеными – 3174 человека, но в Москве – с учетом пополнения в лице дивизии Пино – стало 28 327 человек. Правда, во время ретирады именно его корпусу придется принять на себя всю тяжесть сражения под Малоярославцем. Таков был «расклад сил» в Великой армии, покидавшей после более чем месячного сидения сожженную Москву…

Противники обменялись угрозами.

«Горе тем, кто станет на моем пути!» – угрожающе заявил Наполеон, уводя свои войска из Москвы. Несомненно, он имел в виду прежде всего Кутузова, который не только не принял его предложения о мире, но и одобрил в разговоре с Лористоном партизанскую войну, заявив о решимости бороться до полного изгнания наполеоновских войск из России: «Наполеон слишком привык к коротким кампаниям! Здесь ему – не Европа! Это – Россия! Вот выпадет снег – тогда посмотрим, кто чего стоит!» Кутузову вторит человек, сполна познавший все ужасы Русского похода 1812 г., врач 84-го пехотного полка IV пехотного корпуса наполеоновской армии де ла Флиз: «Ошибки Наполеона в эту кампанию были различные и неисправимые. Он вступил войной в страну, не имея понятия ни о нравах, ни о характере русских». Точнее и не скажешь.

…Кстати, в русской армии кое-кто уже посчитал, что Наполеон теперь не представляет опасности. Но Кутузов лучше многих понимал, с кем имеет дело, и, когда какой-то молоденький свитский офицер пошутил над Наполеоном, Кутузов сурово оборвал его: «Молодой человек, кто тебе позволил так отзываться о величайшем полководце?»…

В штабе Кутузова внимательно следили за маневрами Наполеона. Получив от партизан Дорохова первые сведения о выходе наполеоновской армии из Москвы, а затем от Сеславина уточненные данные о направлении движения французов, русский полководец 11 октября также двинул армию к Малоярославцу наперерез Наполеону. Решено было не пустить французского императора в богатые южные российские губернии и вынудить к отступлению по разоренным землям вдоль Смоленской дороги.

15-тысячный корпус генерала Дохтурова, шедший в авангарде русской армии, 12 октября вступил в Малоярославец, расположенный в 120 км к югу от столицы на крутом правом берегу реки с поэтичным названием – Лужа. Русский генерал понимал, что сдержать его силами всю французскую армию будет почти невозможно – те выложат все свое умение и всю ярость обреченного, но еще имеющего надежду вырваться из России все еще боеспособного войска. С другой стороны в город уже входили передовые части французской армии под началом пасынка Наполеона Евгения Богарнэ (Эжена де Богарнэ).

…Между прочим, командир авангарда Евгения Богарнэ генерал Дельзон со своей дивизией оказался в предместьях Малоярославца еще вечером предыдущего дня, но не решился его занять на ночь, хотя по городу шныряли лишь казачьи патрули. Оставшись на ночь в пригороде Малоярославца, Дельзон лишил своего патрона возможности первым занять стратегически важный город для броска на Калугу и неразграбленную Калужскую область. Эта ошибка дорого обойдется всей Великой армии…